что вызвало подозрение в подставе. Но и отвергать предложение было нельзя! Детали договорились обсудить после схватки Арвидаса, когда он подтвердит своё участие в новой команде, а сейчас друзья с удовольствием распрощались с неприятным типом и отправились в гостиницу.

Закрытый показ

Над Верхним Чампфлауэром в графстве Сомерсет нависло серое студёное небо. С севера над заливными лугами дует пронизывающий ветер, он поднимается все выше к пашне, затем еще выше, достигая бескрайних торфяников, вдоль нижней границы которых по низине тянется роща, называемая Рамболдс Горс.

У рощи виднеются десятка два верховых, чья уверенная посадка в седле изобличает в них аристократов из старых английских семей. Всадники, многие из которых вооружены далеко не рядовыми винтовками, а один, вырядившийся в малиновый жакет господин, имеет с собой настоящий арбалет, с увлечением смотрят, как гончие мистера Сэвила пробиваются через кустарник и бурые заросли папоротника.

Дело идёт неспешно: собаки то и дело теряют лисий след, охотники весьма часто прикладываются к фляжкам. Продрогшие люди дышат на озябшие ладони и разглядывают простирающийся внизу пейзаж: башни и колокольни Верхнего, Среднего, Нижнего и Сэвилского Чампфлауэра, шесть или семь разбросанных по долине особняков, холмы, похожие на горбатые спины прячущихся друг за друга китов, и свинцовое море, виднеющееся вдали.

Всё это — частное владение семейства Сэвил, куда ни один посторонний не то что попасть, но даже приблизиться не имеет никакой возможности. Тут не действует глупых, по мнению хозяина, законов, тут и только тут во всей Англии возможна настоящая охота на настоящих диких животных и прочие развлечения «истинных джентльменов». А иные сюда и не попадают!

Долина — последний уголок «доброй старой Англии», тщательно оберегаемой «хозяевами денег» в качестве собственного рекреационного центра. Здесь в обычае иметь верных слуг, ездить верхом и общаться без использования электронных гаджетов. Вообще, гостям мистера Сэвила рекомендуется сдавать всю электронику при въезде на территорию его владений, за чем следит тщательно обученная служба безопасности.

Поле невелико, и почти все охотники между собой на короткой ноге: полдюжины учеников выпускного курса Оксфорда, приехавших погостить в имение однокашника, несколько джентльменов из Чампфлауэра и соседних приходов, два офицера иррегулярных частей из пришедшего в упадок лагеря в Рейнсфорде. Тут же мистер Бертонвуд, который, несмотря на свой насморк, вышел на охоту в надежде краешком глаза увидеть миссис Сент-Джон, а также доктор Лайтнинг в шляпе, подвязанной шарфом к подбородку. Отправляясь на вызов, он позволил себе ненадолго изменить клятве Гиппократа, будучи не в силах устоять перед звуками охотничьего рожка.

Сейчас, когда собаки сбились со следа и первый азарт приугас, доктора мучила совесть. Время от времени он погладывал на окутанное стылым воздухом пространство, отделяющее его от рощи, за которой в нескольких милях находилось имение Мейпс Корт, где его поджидала занедужившая миссис Рамсботтом.

Ветер обдувал длинный склон холма; далекие облака чередой проплывали по небу. Крупный гунтер организовавшего охоту сэра Джека Сэвила то и дело прядал ушами. Эта гнедая лошадь, его последнее приобретение, была крепко сбита и вполне подходила всаднику, весившему под две с половиной сотни фунтов. Охоту это животное не жаловало и, подобно многим меринам, большую часть времени горевало по своему утраченному жеребячьему достоинству.

Оглянувшись, Джек увидел на поле новых всадников. По краю пашни скакали девушка и грум. Грум ехал на невысокой, коренастой лошадке, юная леди — на хорошенькой породистой гнедой кобылке. Когда они добрались до изгороди, отделявшей поле от склона, грум спрыгнул с лошади, чтобы открыть ворота, но всадница не стала дожидаться и легко перемахнула через препятствие. Тут из рощи донесся азартный собачий визг, предвещавший оживление застопорившейся было охоты.

Проскользнув под изгородь, лиса цвета опавших листьев, крадучись, пробежала мимо и бросилась в сторону пашни. Лошади навострили уши, поворачивая их следом за лисой. Когда зверь стал отчетливо виден, Джек привстал в стременах, приподнял шляпу и закричал так, будто ему нужно было перекрыть гул реактивного двигателя, отчего его гунтер прянул в сторону. Раздался звук охотничьего рожка, и отовсюду из зарослей горохом посыпались гончие. Взяв уводящий к укромной лощине след, свора кинулась по стерне наперерез лисе, заливаясь лаем — лучшей музыкой для охотничьих ушей.

Джек сызмальства знал толк в лисьей охоте: в этой джентльменской забаве ему нравилось все, от первого звука рожка до едкого запаха затравленной лисы. Однако, несмотря на то, что он слыл одним из главных специалистов по охоте в королевстве, после сорока начинали сказываться годы, а ведь две трети жизни мистеру Сэвилу пришлось провести в офисе, и в седле он держался уже не столь уверенно, как десять лет назад.

Внезапно шум охоты затих, перекрытый разнёсшимся над лесом быстро нарастающим стрёкотом ротативных моторов. Из леса вылетела молодая гончая и с недоумением уставилась в открытое пространство. Сэр Говард Грин, приехавший сюда покрасоваться новым приобретением своей бесподобной коллекции — арбалетом XV века, отъехал от непролазных зарослей терновника и, задрав голову, стал следить за небом. Его примеру последовали и все остальные охотники. Предоставленная сама себе лиса ускользнула, но это более никого не заботило — началось главное представление сегодняшнего дня.

Первым в небе показался очень изящный самолёт, чей вид вызвал у присутствующих приступ законной гордости за родную страну. Расчалочный полуторастоечный биплан безошибочно был опознан присутствующими как один из лучших английских истребителей времён Первой мировой войны Сопвич «Пап». В своё время появление этого «щенка» буквально спасло королевские ВВС, значительно уступавшие как противникам, так и союзникам. Творение фирмы Сопвич получилось на редкость удачным: новый истребитель за счёт великолепной аэродинамики и качественного мотора развивал достойную для 1916 года скорость в 179 км/ч и был исключительно манёвренным. При сражениях с немецкими «Альбатросами» выявилось, что лёгкий английский истребитель успевал сделать два манёвра на один немецкий. «Пап» вернул английским лётчикам веру в свои машины, а нации — престиж.

Сейчас, во второй половине XXI века английский «щенок» готовился на потеху публике порвать на лоскуты неуклюжего русского медведя. Для поединка был назначен 1916 год, и собравшаяся публика была уверена в победе своего лётчика. Правда, медведь был не совсем русским: на самолёте Сикорский С-16 выступал лётчик литовского происхождения Арвидас Станкявичус.

Наводивший по служебной необходимости соответствующие справки о допущенных на подконтрольный объект начальник службы безопасности