– Постарайтесь узнать, не слышал ли кто телефонного звонка вчера вечером, доносившегося именно из этой квартиры, и очень продолжительного.

– Я отправляюсь в банк, – возразил Донован, удивившись собственной смелости, с которой ослушался лейтенанта. – Возможно, там кто-то заметил того звонившего сегодня, не пожелавшего говорить с вами.

– К дьяволу это! Почему вы так упорно хотите разыскать неизвестного абонента?

– Достоверным является тот факт, что мисс Карсон не искала себе партнеров. У нее были постоянные клиенты, которые передавали ее адрес своим друзьям. Поэтому чем больше я буду спрашивать, тем скорее обнаружу таинственного незнакомца в сером костюме.

Адамс пожал плечами.

– В конце концов, это, может быть, и резонно.

Донован спускался по лестнице, весьма довольный тем, что, кажется, напал на след. Если повезет и удастся расправиться с этим делом, он сможет плюнуть Адамсу в лицо.

* * *

Начальник полиции Пол Говард, сидящий за своим огромным столом красного дерева с большой сигарой в белых зубах, казался очень недовольным.

Говарду было 45 лет. Честолюбие читалось на его непроницаемом загорелом лице. Он достиг своего нынешнего положения путем старательного карабкания по служебной лестнице. Мысли о преодолении очередной ступеньки карьеры постоянно занимали его.

Он рассчитывал, что в скором времени его сделают судьей, а потом – и сенатором. Пол старался быть поближе к людям, имеющим политический вес, умудрялся быть им полезным, уверенный, что те, в свою очередь, в нужное время помогут и ему. Занимаемое им место тем и было удобно, что позволяло оказывать всяческие услуги самым влиятельным людям: на некоторые делишки их он просто закрывал глаза. Благодаря этому разного рода махинации процветали среди высокопоставленных чинов города, что тоже приносило начальнику полиции немалый доход, превратившийся в солидное состояние.

В кресле возле стола сидел капитан полиции Джон Монтелли, шурин Говарда, с сигарой в зубах и с равнодушным выражением на обрюзглом, покрытом красными пятнами лице.

Когда Пол был назначен на это место, Монтелли почувствовал, что рискует потерять свое. Зная, что Говард неравнодушен к молодым и красивым девушкам, Джон женил его на своей самой молодой из сестер. С тех пор, как Говард женился на Глории, Монтелли стал для него чем-то вроде табу.

Адамс, который был знаком с ситуацией, терпеливо, в течение многих месяцев, ожидал повода, как отделаться от Монтелли, а также от Донована. И теперь, находясь в кабинете начальника полиции, лейтенант тщательно обмозговывал, как убийство в доме свиданий обратить в эту возможность. В случае удачи место Монтелли Адамсу досталось бы автоматически.

Злобствующий Говард между тем хриплым голосом требовал:

– Следствие надо закончить в считанные дни. Киньте всех людей на поимку убийцы. Здание, полное проституток! Боже мой! И вы уверяли меня, что в этом городе нет ни одного борделя!

Монтелли обнажил зубы, пожелтевшие от табака.

– Бордели всегда существовали, – сумничал он. – Их закрывают, а они открываются.

– Почему вы не прикрыли этого? – спросил Говард.

Монтелли удивленно посмотрел на него.

– Ведь вы же не можете утверждать, что не знали, по какой именно причине мы церемонимся с заведением. Это одно из зданий О'Брайена.

Говард покраснел и бросил быстрый взгляд на Адамса, который внимательно рассматривал свои ботинки. Лицо лейтенанта было неподвижным, и Говард успокоился, посчитав, что Адамс или не слышал реплику Монтелли, или имя О'Брайена ничего не сказало ему. Начальник полиции ценил лейтенанта как хорошего офицера, безупречно выполняющего свою работу, но далекого от политики.

Говард на этот раз ошибся: Адамс не только знал упомянутое имя, но даже то, что О'Брайен субсидировал чиновную верхушку полиции. А вот действительно для лейтенанта новостью прозвучало, что известный толстосум – собственник дома свиданий. Адамс тут же рассудил: если поймать Монтелли на выгораживании О'Брайена, можно занять так давно желаемое место, потому что именно это известие вызовет тот скандал, который повернет его судьбу.

Говард же был недоволен, что этот дурак Монтелли в присутствии Адамса заговорил об О'Брайене.

Начальник полиции и сам был поражен, услышав, что дом № 25 на Лессингтон-авеню принадлежит О'Брайену. Он понимал, что если газеты проведают про это, то руководство города будет серьезно скомпрометировано. Малейшая утечка информации о делах этого человека может навлечь на него такие последствия, что трудно и предугадать, чем они могут кончиться. Нужно как можно скорее найти убийцу и закрыть эту опасную канитель вокруг дома свиданий.

– Как продвигается расследование? – спросил он у Монтелли.

Капитан указал на Адамса.

– Это он занимается ночным происшествием. Вы устраиваете целую историю из-за какой-то шлюхи. Ее убийство никого не интересует.

– Вы увидите сами, как это никого не интересует, когда будете читать завтрашние газеты, – сердито возразил Адамс.

– У вас есть какая-нибудь зацепка? – спросил Говард лейтенанта.

– Описание одного типа, который, возможно, и нанес девице смертельный удар. Донован как раз и занимается этим.

– Донован? А почему не вы? – закричал Говард. – Донован… – Он осекся. – Безусловно, Донован хорошо справляется с обычными делами, но для быстрой работы он не годится. Я рассчитываю на вас, Адамс. Сдвиньте дело с мертвой точки. Займитесь сами следствием независимо от того, что сделают Монтелли и Донован. Найдите мне убийцу и задержите его. У нас скоро будет небольшая перестройка, и, если следствие пойдет в темпе и удачно, вы сможете поздравить самого себя. – Начальник и подчиненный посмотрели друг на друга. Грубое лицо Адамса ничего не выражало, но внутренне он весь напрягся и впервые почувствовал, как в нем загорается слабый огонек надежды. – Я хотел бы иметь сведения о всех подпольных организациях города, – доверительно попросил после небольшой паузы Говард. – Поручите кому-нибудь заняться этим, а сами сосредоточьтесь на преступлении, которое нас интересует. Я прослежу за тем, чтобы вы получали копии всех донесений Донована. Начинайте действовать. И оперативно.

– Вы получите и сведения, и убийцу, – заверил Адамс и вышел из кабинета.

Несколько минут Говард сидел молча, устремив взгляд на дверь, за которой скрылся лейтенант. Затем поднялся, надел шляпу и покинул свои апартаменты.

– Я отправляюсь в ратушу, – бросил шеф полиции секретарше на ходу, стремительно пересекая приемную. – И вернусь оттуда через час.

В течение трех лет Сиен О'Брайен был тайным советником полиции. Он появился на политической сцене в тот момент, когда одна из правящих партий терпела крах, и, благодаря своим огромным средствам, сумел укрепить ее пошатнувшийся авторитет и удержать у власти. Эта партия имела во главе Эда Фабиана, жирного полицейского, жизнерадостного толстяка, лишенного идеалов.