него были, но он нес за собой такой ворох проблем, что нахождение его в городе ставило под удар всех жителей, — начал рассказ Айзу. — Монету рода Дог он принес с собой и рассказал, откуда она у него взялась.

Собеседник заинтересованно поднял одну бровь.

— Он добыл ее у мага земли, который отобрал у него руку. Маг земли получил ее в качестве платы за его жизнь, — закончил мэр и спокойно принялся наблюдать, как меняется лицо старика.

— Это очень опасные слова, — в итоге произнес он, с трудом удерживая маску.

— Да. Именно поэтому я ими ни с кем не делился, — кивнул мэр. — Но монету долга рода Дог я готов вам вернуть. Информацию и тело вашего сына я так же передам вам, но только через двадцать лет. Поверьте — это жизненно важно для нашего города.

— Я могу забрать монету силой, — спокойно ответил старичок.

— Никто не будет вам противиться. Можете забирать ее просто так и прийти в наши края с боевыми отрядами. Это ведь просто монета. Пусть и называют ее «Монета долга».

Старик поднялся, взял монету со стола и спрятал внутри своей одежды. Он молча развернулся, но все же спросил:

— Симу Дог жив?

— Нет. Погиб.

— Ученики? — уточнил старик и, видя, как молчит Айзу, кивнул. — Двадцать лет. Род Дог умеет ждать.

Как только старик вышел из кабинета, глава города вздохнул и опустил плечи, словно из него выдернули стержень.

— Большие цели достигаются большими играми, — прошептал Айзу и достал трубку и кисет с табаком. Набивая его в трубку дрожащими пальцами, он пробормотал под нос: — Большие игры выигрываются с большими рисками. Только достигается это маленькими людьми...

***

— За Луну не волнуйся, — произнес Торк. — Она к Жулье ученицей пойдет. Она хоть и мелкая еще, но бойкая.

— Да, — вмешался Сулим. — На улице не оставим и приглядим, как положено.

— Обговорено уже, — недовольно буркнул Жулье и оглядел парня. — Пойдешь через перевал Укто. За ним придешь в северные земли. Там уже лошадь бери. До перевала смысла нет. Там и раньше, говорят, обвалы бывали. А как упырь появился — никто дорогу чинить не думает.

Парень встал, плотно свернул теплое одеяло, крепко перевязал веревкой и принялся прилаживать его сверху.

— На севере Норды живут, — продолжил говорить лекарь. — Они кулаками помахать не дураки. За словом в карман не лезут и чуть что сразу за оружие хватаются. Но никогда в спину не бьют. Всё прямо, глаза в глаза. Если с кем насмерть сойдешься — никто в драку вмешиваться не будет, если уж ты совсем не оскорбил. Могут по очереди вызывать, пока не убьют, но так чтобы в спину — никогда.

— Хватит на него жуть-то нагонять, — недовольно заворчал Торк и развернул принесенный с собой сверток. — Ты вот что... Это твоя работа. На клеймо тебе не давал права, потому без клейма будет. Я его немного довел и заточил.

Парень кивнул и принялся прилаживать короткий клинок на пояс.

— Вот тут серебра немного за то, что продал из-под твоего молота. И еще немного за то, что осталось. Я потом продам и... — тут кузнец оглядел парня, возмужавшего за последние пару лет, и махнул рукой, почему-то отвернувшись.

— А я тут кое-что особенное принес, — произнес Сулим, достав небольшую сумку с меховым свертком. — Это называется «Кагана». Не мой профиль, но рецепт я знаю. Внутри этого меха зашито вяленое мясо со специями и кореньями. Оно долго не испортится. Режешь его и добавляешь в кашу. Не императорские яства, но не тухнет, и плесень его не берет.

— Спасибо, — кивнул парень и убрал меховой сверток внутрь рюкзака.

Жулье протянул ему небольшой кожаный кофр, внутри которого что-то звякнуло.

— Мастера с улицы Кожевников короб сделали, — произнес он. — Это лучшее, что у меня есть. Там концентраты. Они доходить будут еще несколько дней. Потом разведешь.

— Спасибо, — повторил парень и прицепил кожаный прямоугольный кофр на лямку.

— Ну, вроде все, — вздохнул Торк, махнув рукой, вышел из дома молодого дарования.

— Он переживает сильно, — улыбнулся Сулим. — Пойдем мы, чтобы... В общем, пойдем.

— Я в тебя верю, — вздохнул Жулье и, хлопнув парня по плечу, устремился за пекарем на улицу.

Парень проверил рюкзак, оглядел дом и присел на лавку. Взгляд устремился на сестру, сидевшую с опущенной головой.

— Ну? Хоть обнимешь на прощанье?

Девочка поднялась и, тихо наступая на старые половицы, подошла к парню. Только сейчас он заметил, что на платье большое мокрое пятно. Всю процедуру прощание с ремесленниками она молча проплакала, сидя на кровати в углу.

— Я даже ни одного всхлипа не слышал, — произнес Рус и обнял сестру.

Усадив ее себе на колени, он достал из-за пазухи книжку и показал ее сестре.

— Давай на прощанье? М-м-м?

Девочка молча кивнула и впервые всхлипнула.

Парень сглотнул ком в горле и наугад открыл страницу. Так же наугад принялся читать,