Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент семейство Ориджаба обменялось выразительными взглядами. Обычай сговариваться о будущих брачных союзах был в почёте среди родовитой фрогской аристократии, особенно у тех кланов, чьё влияние и богатство зиждились на землевладении…
Жизнь маленькой Элин рухнула в один миг. Её похитили прямо из номера гостиницы – одурманили, фукнув в лицо усыпляющим газом, затолкали безвольное тельце в мешок и унесли. Очнулась она в грязном подвале. Время от времени туда приходили фроги – огромные, страшные; они тыкали в её сторону пальцами, спорили о чем-то хриплыми голосами. Она просилась домой – над ней потешались. Она плакала – на неё наорали и велели заткнуться. Её кормили объедками; ночная рубашонка, что была на ней, истрепалась и перепачкалась так, что липла к телу. Прошло много дней… Очень, очень много. Она не знает, сколько. Сначала по ночам было холодно, потом стало теплее, а потом сгустилась душная жара – из-за неё она не могла ни уснуть, ни взбодриться толком, проводя целые дни в полузабытье. А однажды её вытащили из темницы и приковали к цепи внутри большого деревянного ящика. Перед тем как заколотить гвозди, один из тех страшных фрогов показал ей огромный нож и пригрозил выпотрошить, словно рыбу, если она издаст хотя бы один звук…
– Ну, а потом появились мы и выручили тебя из беды! – вмешался Папа Ориджаба. – Ничего, детка: уж мы постараемся, чтоб ты вернулась к своему папе! Кстати: как его зовут?
– Я всегда звала его папочкой… А все остальные – «господин Хойзе».
– А как звали твою маму? – поинтересовался Ловкач.
– Не знаю. Я никогда её не видела… – после этих слов девочка вновь замкнулась в себе, и бледнокожему пришлось потратить немало времени, чтобы вновь разговорить пленницу.
Дело двигалось туго. Похоже, Элин совершенно не представляла, где именно находился дворец её родителя. Ловкач достал свою карту и принялся перечислять названия южных городов; но девчонка только мотала головой. Нет, про такой она не слышала… И про такой тоже… Хотя вот, Коссуга… Да, она слышала это название много раз! И от матросов тоже – наверное, они проплывали мимо.
– Уже кое-что! – бросил Ловкач Ориджабе-старшему. – Есть предложение, компаньон. Разворачиваем парус и берем курс на Коссугу. Это самый крупный из южных городов, а главное – там никто не объявлял охоту за вашими головами. Так что мы тихомирно начинаем расспросы. Этот Хойзе, судя по всему, – важная шишка… Что скажешь?
Папа Ориджаба задумчиво выпятил губу.
– План-то, может, и хорош… Но, думается мне, есть способ попроще. Девчонку-то похитили здесь, в Амфитрите; наверняка было много шума. Разнюхаем, что да как…
Ловкач в раздражении сплюнул.
– Да пойми, наконец: то, что вас ещё не сграбастали парни Бледного, – настоящее чудо! Сколько можно испытывать судьбу?!
– Не суетись, у меня всё продумано. Сегодня ночью отгоним пиасс за город, бросим якорь в какой-нибудь тихой заводи. Это дельце не для слабаков, компаньон! И выиграет его тот, у кого нервишки покрепче.
* * *Мы опоздали с отплытием совсем чуть-чуть. Заходящее солнце уже наполовину скрылось за деревьями, когда стоявший на карауле Пиксин поднял тревогу. Из-за ближайших пакгаузов на полном ходу вывернула большая, битком набитая головорезами лодка с динамическим двигателем – и устремилась к пиассу. В кильватере пенного следа шла вторая, поменьше. Один из громил, встав на носу, раскручивал над головой верёвку с якорем-кошкой: нас собирались брать на абордаж.
Папа Ориджаба, Гас, Роффл и Морфи, не сговариваясь, вскинули арбалеты и дали нестройный залп. Двое нападавших с воплями сверзились в воду; киднепперы поспешно скрылись за фальшбортом – и вовремя. Спустя миг пасторальное спокойствие вечера разнесла в клочки оглушительная канонада. Пули выбивали фонтаны щепок из палубной надстройки, со смачным хрустом входили в тугие камышовые кранцы, развешанные вдоль бортов, дырявили складки паруса. Лодка окуталась пороховым дымом; со всех сторон гремели проклятия и богохульства. Веселье началось.
Головорезы Кроста допустили ошибку, слишком рано разрядив пистолеты. Теперь им предстояла рукопашная схватка – и тут, несмотря на численный перевес противника, у нас имелось небольшое преимущество: борта пиасса были слишком высоки, чтобы вот так запросто перемахнуть их.
Атака бандитов застала меня на камбузе. Я бросился по узкому трапу наверх, схватил весло – это было первое, что попалось под руку, – и одним взмахом отправил в воду излишне резвого негодяя. Другой, увидев занесенную над головой лопасть, предпочёл прыгнуть сам. Семейство Ориджаба спешно перезаряжало арбалеты.
– Чего стоишь, ходу давай! – рявкнул на меня Папа.
Гас вдруг отложил оружие, змеёй скользнул к якорному клюзу и принялся спешно выбирать ржавую цепь. Сообразительный малый! Я потянулся к Роффлу, выхватил у него из-за пояса нож и полоснул по канату, удерживавшему тонкие реи веерного паруса. Тот с шумом распустился, захлопал – и пиасс, влекомый вечерним бризом, тяжело двинулся с места. Тут парни на моторке совершили ещё одну глупость – попытались преградить нам дорогу. Но то, что прекрасно срабатывало в узких переулках с диномобилями и повозками, на воде оказалось фатальным. Высокая скула корабля с глухим скрежетом подмяла лодку, и та опрокинулась. Проклятия и вопли взметнулись с новой силой.
На второй лодке повели себя умнее. Они держались вплотную, заходя то с одного борта, то с другого, и методично обстреливали пиасс, не давая никому подняться в полный рост. Управлять парусом в таких условиях было нельзя. К счастью, у моих компаньонов имелась возможность пускать стрелы из укрытия. Роффл и Морфи ухитрились зацепить ещё парочку негодяев – спрятаться в битком набитой лодке было негде, и киднепперы стреляли, практически не целясь. Ребята Кроста поняли намек и приотстали. Роффл, грозно сопя, отобрал у меня нож.
– Неплохо, дети мои, неплохо! – пророкотал Папа Ориджаба. – Вот мы и показали засранцам, почём фунт дыма! Теперь они… А-а-а-а-а!!!
Что-то тёмное неуловимо быстро прошило воздух. Папа рухнул навзничь и принялся кататься по палубе, схватившись за окровавленное лицо и громко вопя. Морфи выстрелил навскидку, но не попал: бандит, зацепившийся за борт снаружи, секундой раньше сиганул в воду. На миг наши глаза встретились. Ох, и нехороший у него был взгляд: цепкий, запоминающий – и ни капли страха…
Лодка с парнями Кроста упрямо держалась неподалеку, но приближаться, похоже, не собиралась. Ждут подмогу? Возможно… Пиасс миновал череду пакгаузов и вышел на открытую воду. В этом месте озеро расширялось, становясь слишком глубоким для насыпных островов и свайных построек. Я взял новый курс: не строго на юг, а немного западнее. Дальний берег казался сплошной тёмной линией; но я знал, что