- Это еще почему? — удивилась я, не зная, обижаться или нет.

- Потому что добропорядочные супруги не умеют думать. А вы умеете, - заметил эльфийская сколопендра. И шепотом добавил. — А раз умеете, то подумайте над моим предложением снять платье. Или я буду обнимать вас каждые пять минут. Как добропорядочный супруг!

В этот момент меня прижали к себе.

- Но тогда больно будет всем, - заметила я, чувствуя, как иголки впиваются и в него, и в меня.

- Семейная жизнь — боль, - наиграно вздохнул эльф, ступая на второй этаж, обнимая меня.

- Мы с вами еще не закончили! — возмутилась я, надеясь выгадать хотя бы еще пару секунд. — Если вы мне изменяете, то прямо так и скажите! Я переживу! Я — мужественная!

- О, я уже понял, что вы — очень мужественная. Вы упираетесь в меня сосулькой, - заметил сколопендра, улыбаясь и опуская глаза. Сосулька чуть ниже моей талии топорщилась и упиралась в эльфа.

Я не нашлась, что ответить. А меня несли прямой наводкой в библиотеку. Сердце замерло, когда эльф положил руку в перчатке на золотую ручку. И почти остановилось, когда он повернул ее.

- И что это у нас тут происходит? — спросил он, а я увидела бабушку в виде летучей мыши. Она летала над книгой, словно читала ее. Я сглотнула, видя, что книги по магии на месте. Значит, успела.

- Что вы читаете? — спросил эльф, пока бабушка задумчиво причмокивала.

- Очень интересную книгу «Как стать хорошей женой!», - заметила бабушка ядовитым голосом. Она приподняла ее, чтобы всем было видно название «Пытки народов мира».

Я выдохнула и отцепилась. Все-таки не зря меня бабушка готовила к семейной жизни. Бабушка подлетела к закладке, положила ее и юркнула в мое платье, спрятавшись между веток и игрушек.

Мы гордо удалились в нашу комнату. На столе стоял ужин. Но я к нему даже не притронулась! Еще бы! Как тут можно есть, если уже вторые сутки на мне это раздражающее, мучительное платье!

Бабушка предложила перед сном размочить его в горячей воде. Я сидела в роскошной ванной, в надежде, что еловые ветки станут мягче. Или начнут осыпаться.

Дверь была приоткрыта. И оттуда слышались голоса.

- Заметьте, я вас не сдал! С моей стороны — это равносильно подвигу! —  усмехнулся напыщенный голос ворона, пока я смотрела на влажные капли, покрывающие игрушки. — Я уже стал объектом ваших женских фантазий? Или еще нет?

- Конечно, стали, - усмехнулся бабушкин голос.

- О, я вас, женщин знаю! На вас лишь посмотришь, а вы уже придумали фасон свадебного платья, имена будущим детям, цвет стен в будущем доме  и милую старость возле камина! — усмехнулся голос ворона.

- Да что вы знаете, про женские фантазии? Я  уже в  фантазиях застукала вас вместе с любовницей, спрятала ваши обескровленные трупы, поплакала над могилой, которую копала на заднем дворе своими нежными аристократическими ручками, сбежала от преследования, пересидела на чердаке и снова вышла замуж! — ответила бабушка.

Ворон подавился и закашлялся. А я стала вылезать. Вода стекала с меня, а я с надеждой щупала иголки. Может, действительно помогло и они стали мягче?

Ничуть! Я расстроилась и поплелась в комнату. Ворона в ней уже не было. Зато была бабушка, которая витала возле люстры и что-то напевала.

- Ложись спать, милая, - послышался ее мечтательный голос. Я снова представила, что мне придется провести мучительную ночь, и закусила губу.

- Кровиночка моя, -  пожалела меня бабушка. — Жизнь женщины — это постоянные ограничения! Во имя репутации и красоты! Я вот, например, села на диету. Не ем после шести. Шестого кое-как, а вот седьмого уже не могу!

Я стала укладываться в кровать, тихо ойкая от боли. Бабушка помогала мне затолкать одеяло под юбку. Часы тикали, время шло, а я не могла уснуть. «Подумайте над моим предложением!», - вертелось в голове. Я морщилась и отгоняла от себя эту мысль, обещая себе гордо выдержать любой укол совести и елки.

Через два часа, когда бабушка уснула, я поняла, что так жить невозможно! Мой взгляд упал на бабушку. «А что я ей скажу утром, если на мне не окажется платья?», - закусила губу я. «А что если эльф воспользуется тем, что я осталась одна, без бабушки? И тогда наш план провалится!», - я в ужасе распахнула глаза.

Тысячи «А что если…» вертелись в моей голове, пока платье кололось и мучило меня. На мгновенье я представила еще один день в этом чудовищном еловом лапнике. Еще одну мучительную бессонную ночь.

«А потом она состарилась и умерла. Зато было в чем ее хоронить!», - послышался голос. Так, погодите! Я же — эльпир! Я не состарюсь и не умру! Это означало только то, что я проведу в этом платье целую вечность!

Взглянув на бабушку, потом на сверкающие в полумраке игрушки, я стала вставать с кровати. Если бабушка проснется, я скажу, что мне просто не спится!

Моя нога коснулась пола. Платье прошуршало. И я осторожно направилась к двери, минуя страшные ловушки.

- Ты куда? — спросонья пробурчала бабушка. Я вздрогнула.

Глава десятая. Под покровом ночи…

Замерев на месте, я боялась вдохнуть. Я пыталась придумать, куда мне нужно в такой поздний час! Но пока что ничего в голову не приходило.

- Ты куда, любимый! — послышалось сонное бурчание бабушки. — Рано тебе еще заводить любовницу! Не вырос еще!

Я боялась, что шелест веток и звон игрушек разбудит бабушку, которая спит очень чутко.

- Ну и что, что тебе почти полтинник! — снова пробурчала бабушка, завернувшись в крылья. — Но самое важное у тебя так и не выросло! Вот вырастет, тогда и пойдешь! Сиди дома и отращивай!

Немного пошелестев, я ждала, когда бабушка угомонится. Она повертелась вниз головой и пробурчала: «А то мне еще перед чужой дамой краснеть за тебя!».

Я была достаточно взрослой. И знала, что бабушка имела в виду. Бабушка имела в виду мозги. Но дедушка понимал это по-своему. Интересно, а она скучает по нему? Я, как бы стыдно мне ни было, ничуть!

Осторожно, чтобы не разрушить чуткий сон бабушки, я продвигалась к двери. Не думала, что решусь на этот отчаянный шаг. Стоило мне положить ручку на дверь, как вся решимость куда-то испарилась! Мне стало неловко и страшно.

Я смотрела на смятую кровать, на бабушку и сомневалась. Обычно я всегда советуюсь с ней. «Еще бы, кровиночка моя!», - улыбалась она. — «Я на этом охотника на вампиров съела!».

Но я прекрасно знала бабушку. Моего решения она не одобрит! Никогда.

А если так, то делать все нужно тайно! Если что, утром буду удивляться громче всех: «А куда делось нарядное платье?».

Ручка повернулась. Ее скрип казался таким громким в вязкой ночной тишине. В темном гулком коридоре царила холодная строгая темнота. Это был не сумрак прохладного вечера, не темнота родного замка.