Из общежития мы в течение получаса добирались до завода или до центра на трамвае. Проезжали мимо стадиона мотофутбола16. В выходные дни над ним стояла пыль столбом и далеко разносился сильный грохот мотоциклов. Теперь этого спорта нет.

Завод был огромный. Тридцать пять тысяч человек, десять проходных. Мы с женой попали в цех тяжёлых корпусных деталей. На наших пропусках стоял номер проходной и номер цеха. Попасть в другое место было невозможно, охрана всюду вооружённая. Обедали в столовой цеха. Обед стоил тридцать копеек, порции большие. Часто брали только второе, вполне хватало. Наташа пошла в бухгалтерию на стажировку, я попросился в цех. Взяли сразу, когда узнали, что у меня 4-й разряд наладчика. Направили меня подручным на координатно-расточный станок, изготовленный на этом заводе. То, что я увидел в цеху, меня просто поразило. Такого никогда не видел, ни до, ни после. Описать это коротко, чтобы было понятно для нетехнического человека, трудно. Высота от пола до мостового крана грузоподъёмностью 250 тонн — 14 метров. Ширина пролёта — 18 метров. Длина цеха — 150 метров. Имелись спецплощадки с торцовым полом17 для кантовки деталей. Станок, на котором я был подручным, уникальный. Высота рабочей колонны 6 метров, диаметр поворотного стола 6 метров, вылет телескопической борштанги18 6 метров. Многие рабочие движения управлялись по программе, записанной на перфолентах. Имелось несколько шкафов, то есть центров программного управления, где эти ленты работали. Чтобы получить допуск на самостоятельную работу на таком станке, надо учиться семь лет. Таких специалистов немного.

Мастер участка привёл меня к станку, познакомил с рабочим (фамилию забыл). Ему было больше пятидесяти лет. На столе станка лежала заготовка колонны точно такого станка. Пришёл контрольный мастер (ему на вид за шестьдесят), принёс формуляр — технологию на деталь. Поговорили и ушли в техотдел. Я начал читать технологию. Она начиналась с изготовления закладных деревянных деталей для изготовления формы для литья. Вес заготовки 70 тонн. Деталь прошла двадцать операций. На все операции подробные записи, подписи, штампы. Стоимость этой детали — многие тысячи. Эта деталь, заготовка на столе станка, имела обработанные направляющие для расточнóго суппорта19. Предстояла чистовая обработка торца детали перпендикулярно направляющим с высокой точностью. Была задача выставить и закрепить деталь в двух плоскостях. На выдвижную борштангу закрепили специальный индикатор, чтобы по его показаниям выставлять деталь на длине 6 метров. Моя задача, руководствуясь указаниями расточника, шевелить эту тяжесть. Всё продумано и опробовано. В моём распоряжении пятикилограммовая кувалда, зажимы и прихваты с болтами М36, специальные клиновые микроподъёмники с винтами. Их надо подбивать кувалдой и фиксировать винтом. Весил каждый подъёмник около 30 кг. Места установки крепления и подъёмников указаны на схеме в технологическом процессе. Каждый раз, когда надо было сдвигать заготовку, необходимо было освобождать штук пятнадцать прихватов, затянутых метровым ключом. Установка заняла шесть рабочих дней. Мне пришлось здорово попотеть. Затем пришёл мастер ОТК, и они ещё два дня вместе с рабочим проверяли точность установки детали и делали записи в формуляре. В общем, семь раз отмерь — один раз отрежь. Потом меня послали в кладовую за фрезой, у которой был собственный номер. Вес фрезы оказался 300 кг. В кладовой своя кран-балка. Подсобник подвёз к станку. На станке своя кран-балка со специальным захватом.

Случилось так, что расточник запил, четыре рабочих дня его не было. Очевидно, это как-то связано с изобилием алкогольной продукции в магазинах Новосибирска. Меня привлекли на другие работы, в основном, в качестве помощника кантовщика деталей. Это отдельная профессия, и она в почёте. Перевернуть заготовку весом в 70 тонн — это не просто!

Рядом с нашим станком такой же. На нём обрабатывали цилиндр гидропресса диаметром больше двух метров. Мне удалось наблюдать, как налаживали гидропресс. Подштамповая плита (для сменных штампов) у этого пресса — три на четыре метра. Он занимал три этажа. Мощность не знаю. В соседнем пролёте работали два лоботокарных станка. Диаметр планшайбы20 3 метра, длина направляющих суппорта — 20 метров. Станки были сделаны на этом же заводе. На них делали валы для подводных лодок, длиной 14 метров. Один вал был почти готов. Внутри у него отверстие диаметром около 30 см. Целая комиссия просвечивала вал изнутри, запуская внутрь прибор, который мог обнаружить дефекты металла. Наблюдая со стороны, решил, что дефектов не нашли.

На второй станок устанавливали поковку такого вала. Потом в течение недели делали пробные проходы. Ещё через две недели вал заблестел на всю длину. Установили три люнета21 и к концу моей практики начали сверлить отверстие.

На продольно-строгáльном станке (ход стола 25 метров) выполняли заказ Англии — стендовые плиты для испытания электромашин, генераторов большой мощности. Много интересного ещё я там увидел.

Практика была трёхмесячная. Было время погулять по городу и окрестностям. Мимо общежития ходил трамвай в зону отдыха — Бугринскую рощу на берегу Оби. Там был городской пляж, лодочная станция. Вода всё лето холоднющая. В роще росли огромные берёзы и лиственницы. Купались, вернее окунались, всего два раза. Вода настолько холодная, что ломило всё тело. Раза два катались на лодке. В выходные дни людей было много. Работали выездные буфеты, магазины, тир, пункты проката.

Решили поехать в хорошую погоду на рейсовом автобусе в Академгородок. Ехать минут сорок. Вдоль дороги мощные леса: сосна, ель, пѝхта, лиственница. Проезжали плотину Братской ГЭС, каскад шлюзов. Грандиозное зрелище! В Академгородок въезд транспорта запрещён. Одна дорога, короткая и узкая, вела к торговому центру. Всё остальное — пешеходные дорожки. У всех строений не больше двух этажей. Всё вписано в ландшафт сосновой рощи. Перепады грунта, деревья — всё сохранено в естественном виде. Недалеко от центра берег водохранилища. Противоположного берега не видно. На берег вели тропинки через дикий лес. Впечатление от Академгородка было сильным.

За месяц до окончания практики я остался с Наташей. Остальные, оформив документы, разъехались по домам. Бросить работу я не мог, хотел доработать до двух месяцев. Мне начисляли зарплату. К концу июля оформил документы, получил 350 рублей, хорошие деньги для студентов. Например, обручальное кольцо стоило 20 рублей, но мы золота не покупали и не имеем его сейчас. Купили Наташе японскую тёплую кофту (она жива до сих пор), тёплые, красивые зимние сапожки. В первых числах августа купили билеты на самолёт до Ростова. В аэропорт поехали с водителем на государственной машине, на которой он не имел права ехать без путёвки (таких называли «левакѝ»). На дороге остановил сержант ГАИ. Путёвки нет. Отобрал