подробной разработкой технологии, приспособлений, специального режущего инструмента — всего 11 чертёжных листов ватмана (требовалось не менее десяти) и пояснительная записка примерно на двухстах двадцати листах (требовалось не менее двухсот). На диплом давали два месяца, защита в июне.

Двадцать пятого марта получил телеграмму: родился сын Роман. Работа над дипломом шла с опережением. Договорился с куратором моего проекта и поехал в Майкоп. Приехал поздно ночью 28 марта. Утром встал — кругом лежал снег. К средине дня он растаял. Наташа была в роддоме, всё прошло нормально. Два дня пообщались через окно, и я уехал в Новочеркасск.

Жил в общежитии № 6, в комнате нас было двое. Товарищ делал диплом по грузоподъёмным машинам, мы друг другу не мешали. К концу мая диплом был готов, и я отвёз его на рецензию на электровозостроительный завод (НЭВЗ) в технологический отдел ведущему технологу, фамилию не помню. Через неделю получил рецензию с положительным отзывом, без замечаний. В институте защита дипломов ещё не начиналась. У меня неделя была свободной, и я поехал в Майкоп. Здесь было жарко. Побыл с женой и сыном. Жили в квартире с родителями. В первых числах июня вернулся в институт. Защита дипломов на нашем факультете началась через неделю. Много разговоров было о распределении выпускников. Уже были списки городов и предприятий, куда направлялись выпускники. Отказаться от направления можно было только по веским причинам. Но мне не нужно было отказываться. Я возвращался на завод «Станконормаль».

VI

И вдруг как гром среди ясного неба — призыв в армию всего факультета. Освободили только тех, кому за тридцать лет. Диплом защитил досрочно, но домой не отпустили. От военной кафедры нам предстояли двухмесячные военные сборы перед призывом в СА. До этого присваивали звание лейтенанта запаса, давали военный билет запасника. В конце июня местный военкомат всем нам заменил паспорт на воинское предписание — прибыть в воинскую часть города Рыбница Молдавской ССР.

В воинскую часть ехали организованно, все вместе. Сначала Одесса, потом Рыбница. От вокзала до расположения части пять километров. Ждали автотранспорт. На перроне стояло несколько бочек, в которых обычно продают квас, пиво или молоко. А тут вино разных марок. Пивная кружка вина стоила 30 копеек. Многие ходили по кругу и выпили по три-четыре кружки. Через полчаса такие сильно опьянели и не могли самостоятельно двигаться. В машину их грузили как дрова, разгружали так же.

Для нас был оборудован палаточный лагерь по всем требованиям уставов полевой, внутренней и караульной службы. Лагерь располагался на берегу Днестра, среди посадки грецкого ореха. Были оборудованы грибки для наряда, дорожки посыпаны песком, ограничены белёными кирпичами. Стояли бачки с водой, в палатках кровати, доска для приказов, боевых листков, газет и т. д. В наряд ходили только на кухню. В столовой кормили хорошо, отдельно от солдат части. Занятия проходили в учебных классах и на технике воинской части. Преподавали офицеры.

Присягу приняли 15 июля 1969 года. Берег Днестра сильно заилен, до воды метров тридцать. Все попытки до-браться до воды заканчивались одинаково: смельчака вытаскивали с помощью верёвок. Ил как трясина. Выше колена забрался — нóги не вытащишь. Солдатское хлопчатобумажное бельё и сапоги на нас были новые. Получали солдатское денежное довольствие — 2,5 рубля на месяц на всякую мелочь. Мыло на умывальниках было всегда, для постирушек был титан для нагрева воды, каждую неделю смена портянок, постельного белья после бани. Условия быта, питания и прочего объяснялись просто: звание лейтенанта СА нам было присвоено министерством обороны СССР 13 июня 1969 года практически с защитой диплома.

В конце августа мы выехали на учения — колонна машин с мостом ПМП22, катера на специальных прицепах к машинам ЗИЛ-157. Колонна переехала на правый берег Днестра по двухэтажному мосту: сверху железнодорожный, внизу автомобильный. Посёлок у моста назывался Резина (это бывшая Румыния). Дорога узкая, извилистая, холмы переходящие друг в друга, будто наставленные друг ко другу пирамидки. Проехали несколько селений, похожих друг на друга, как близнецы. Небольшие домики с раскрашенными стенами. На стенах рисунки цветов, виноградных лоз, подсолнухов. Низкие заборчики, сложенные из плитняка (камней в виде плит) без раствора, крыши часто тростниковые. Нашу колонну в каждой деревне встречали с цветами, фруктами. Жители стояли вдоль дороги, угощая молоком, сметаной, фруктами, часто высыпая их из ведра в открытое стекло кабины. Через некоторое время колонна останавливалась, так как в некоторых машинах давить на педали становилось трудно из-за яблок и груш на полу. Приказали двигаться с закрытыми окнами, но всё равно нас встречали, как освободителей. На одном из привалов поговорили с пастухом, пожилым человеком, и стало понятно, почему нас так встречали. Если перед румыном не снял шапку и не поклонился, получишь пять плетей. Полное бесправие.

Третьего сентября прибыли в Новочеркасск. В военкомате нам выдали удостоверение кадрового офицера вооружённых сил СА. На это ушло три дня. Для получения удостоверения надо было иметь фотографию в форме, и мы по очереди одевали рубашку, галстук и мундир лейтенанта инженерных войск. А нас 80 человек, поэтому быстро не получилось. Выдали по сто рублей, проездные литеры до дома и до места службы. Выдали личный жетон: пластинка из сплава, на одной стороне выбито «ВС СССР», на другой — личный номер (у меня Ж919568). Этот жетон надо было всегда иметь при себе. Проездные литеры дают право оформить проездной билет через коменданта железнодорожного вокзала. В советское время воинские кассы были всюду.

В соответствии с предписанием, мне был предоставлен отпуск на 24 дня, и третьего октября я обязан был прибыть в город Советск Калининградской области. Первого октября выехал к месту службы. В Харькове пересадка, ждал поезд «Москва — Варшава». Выходить надо было на станции Черняховск. Ждать пришлось несколько часов, и на вокзале встретил двух товарищей с нашего выпуска — Сабаева Виктора из Краснодара, фамилию другого не помню, он из Ростова. С Сабаевым нам довелось служить в одной части.

В Черняховск приехали рано утром. Было хмурое утро, низкая облачность. Когда мы вышли на привокзальную площадь, нам показалось, что вчера здесь шёл бой. Стены домов в следах пуль и осколков, пробоины в стенах от снарядов, отсутствовали крыши, часто попадались развалины, груды кирпича. Впечатление на нас было очень сильное. Всю дорогу до автовокзала мы, как говорят, шли с открытым ртом. Железная дорога на Советск была, но не работала, ехать надо было автобусом. Дело в том, что территория Калининградской области была под вопросом и поэтому там ничего не делали. Эта область была