- А что потом – мое личное дело, – обрубил темноволосый маг, доел последний кусочек и поднялся из-за стола. Мне пришлось спешно заканчивать трапезничать, чтобы успеть забрать свои деньги. Сколько там ярмарка должна идти? Может, сегодня повезет больше.

- Личное дело, личное дело, – передразнила себе под нос я. Неудовлетворенное любопытство противно пищало где-то в душе, требуя реванша. Впрочем, жадность уже объясняла своему коллеге, что порой выгоднее уступить. Стоит ли объяснять, что любопытство быстро вошло в привычный ритм и аккуратно выглядывало из закромов души, не досаждая мозгу.

Тем временем я поспешила в баню, где и должен был произойти расчет. Маг с неудовольствием косился на мирно растущую на потолке плесень, образующую неповторимые картины. Лично я там видела Жабку на поле. Еще чуть-чуть и она подомнет под себя Георга, и поймает языком вместо мухи темноволосого. Нет, это уже не картинки на потолке! Это мечты.

- Пять сотен монет. – Мне буквально всучили мешок с деньгами. Маг сделал шаг в сторону выхода, но я его остановила:

- А пересчитать?

- Я уже пересчитал, – хмуро отозвался мужчина.

- А мне пересчитать! – обижено выдала я.

- А ты умеешь считать? – И насмешливо так зыркнул. Ах так…

- До ста восьмидесяти шести, – горько, аж самой плакать захотелось, простонала я. – Но вы же поможете мне выучить до пяти сотен?

- И с чего я должен это делать?

- Иначе ваш платеж не будет засчитан, – мстительно сказала я, сверкая очами и развязывая мешочек. Монеты рассыпались по всей бане. Нехорошо конечно, но чтобы этого мага проучить. – Ой, покатились.

И глаза побольше, поудивленее, чтоб никак сомнений не было, что я издеваюсь.

Увы, маг оказался магом в полной мере этого слова. Выругавшись, он воздел руки к потолку, зацепил рукой стену, больно саданув себе по пальцам, но взял себя в руки и прочел по памяти какую-то тарабарщину, пуча глаза.

Секунда, другая, третья… пятая… сто пятая… сто пятьдесят пятая… Ничего не изменилось. Разве что глаза у мага полезли на брови, желая страстно соединиться с ними. Но анатомия им этого коварно не позволила.

Я же тем временем подтащила табурет и принялась собирать монету.

- Одна, вторая, третья, – в голос начала перечислять я, складывая деньги в мешочек. Альтару не оставалось ничего другого, как подавать монеты. Хотя он мог уйти. Неужели здесь так важно сказать вслух, что условия выполнены? Опять какая-то магия?

Через полчаса все было уже не так радостно. Как часто бывает: идея сталкивается с реальностью и лопается мыльным пузырем. В моей же случае сие действо было больше схоже с надуванием воздушного шарика. Дуешь-дуешь, скрипит, стонет, но тянется, пока в один прекрасный момент…

- Сто восемьдесят шесть, – гордо возвестила я, останавливаясь. Нет, право слово, я и дальше считать могла, пока не станет совсем уж лень, но нужно же соответствовать. И я говорю, чуть виновато склонив голову на бок: – А что дальше?

Темноволосый только выдохнул. Уважаю, хороший будет препод, если переживет атаку почитателей. С его то внешностью… да уж, не был бы такой злыдней невмиручей, я бы может подумала.

- Дальше – сто восемьдесят семь. Считаем по аналогии, – и он начал объяснять! Теперь уже мои глаза решили навестить бровки. Они, кстати, вопреки физиологии остались прежнего темного оттенка, а не позеленели со всей шевелюрой. Ну да ладно, это лишние подробности и ни к чему хорошему они привести не могут!

Из бани мы вылезли только к обеду, когда последняя монета была торжественно водружена в мешочек, и я подтвердила, что сумма точная. Маг едва не возвел руки к небу, но вовремя вспомнил о прошлой попытке. Обучаемый! Это радовало. Хотя закрались неприятные мыслишки о том, что он как-никак будущий преподаватель. И возможно даже мой, а значит… кол мне обеспечен! Можно плясать от радости и спать на занятиях! Вот только скучно это – ничего не делать. Сидишь, в окно смотришь, мух считаешь, на парте рисуешь, делаешь вид, что ничего не понимаешь… тяжело. Вот никогда не понимала тех, кто может бездельничать на уроках. Это же ТЯЖЕЛО!!! Требует специальной подготовки, как минимум.

Альтар между тем не предавался долгим раздумьям. Буквально пролетев по коридору, заставляя несуществующую паутину трепетать, он выскочил из дома. Где-то во дворе бабахнуло ведро, оставленное впопыхах Ваничной, недовольно и даже слегка осуждающе квакнула Жабка, а после входная дверь открылась, явив еще более злого и мокрого мага. Он едва сдерживался, чтобы не выругаться, но при мне решил воздержаться и ушел в комнату, которую временно оккупировал.

За окошком весело выстукивая по стеклу нечто отдаленно напоминающее галоп, шел дождик. Маленький, очень вежливый, которому мило кланялись до земли деревья. Я бы не рискнула открывать дверь даже на секунду. Смелый все-таки маг.

Болото опять затопит. Судя по темным-темным тучам, заполонившим все небо, в доме мы застряли надолго. Хотя, Ванична как-то говорила, что кикимора нигде не утонет: пойти что ли поплавать? Инстинкт самосохранения не позволил. Но вот усесться на чердаке – очень даже разрешил. Наверное, самому любопытно стало.

Стянув плед и построив себе гнездо в лучших традициях вороньего племени, я обосновалась у смотрового окошка, чтобы иметь возможность наблюдать, как крыльцо уходит под воду. Из дома же тем не менее не доносилось никаких звуков воды, словно и не заливало нас вовсе. Вот уже затопило сарай, Жабка довольно выбила створки и принялась скакать вокруг дома. Удивительно, но в сарай тоже не попало ни капли. Вода текла-текла, но огибала и не заполняла постройки кикимориного хозяйства. Хм, это поэтому маг хотел остаться именно здесь? Чтоб не утопнуть случайно в лесу, когда его дорогой коллега продолжит свои фокусы. Но вот же ж злыдень, а о людях он подумал?

Вспомнив, что село располагалось на холмах, я несколько приуныла. О людях-то он подумал, а вот о болотном моем племени – нет! И так обидно, так горько стало мне от этих соображений, что прямо гнев охватил. Чтоб этого мага самого так затапливало! Каждую ночь воду из дома вычерпывать будет.

На небе появилось внезапное прояснение, как ответ на мое недовольство. С четверть часа гроза утихла. Хм, ну ладно, пусть живет – сменила гнев на милость я. Ровно до того момента, как не выпала за порог, неудачно споткнувшись.

Принимайте. Кикимора, в грязи вываленная, – одна штука. Уникальный экземпляр кикиморы болотной. Обмену и возврату не подлежит. Мгновенное застывание обеспечивает плотность конструкции и удобству в эксплуатации: смахните пыль метелочкой и не переживайте – ваша кикимора сохранит свой товарный вид еще долго.

Заползать в дом было сложно. Глина, из-за мгновенно улучшившейся погоды, застывала стремительно, нисколько не жалея бедную маленькую меня. Поищем положительное – грязевые ванны вообще полезны, а вот глиняные маски на лицо… да, это был акт омоложения, а не глупость. Именно так мы всем и скажем.

До ванной-бани доползала как ржавый робот, весело кряхтя и скрипя суставами.