А когда закончился лес, перед ним предстала лачуга, которую хотелось обойти стороной. Мох на худой крыше, плесень, разрастающаяся по подоконнику, покосившаяся дверь, открывающая черное нутро.

Илларион повернул обратно, тут ему явно не место, да и никому не место… Он даже прошел пару метров по лесу, когда в голове промелькнуло смутное подозрение. А чем это ему мох не понравился? Мох как мох, черный правда, необычный, но ведь ничего отталкивающего. А плесень… С каких пор император фиалкой нежной заделался, которую от обычной плесени воротит?

Он снова пошел к избе. Буквально продираясь через навязчивое желание сбежать отсюда подальше. Скорее всего отвод установлен, да еще и с преломлением чужой воли. А вот пройти через калитку Илларион не смог, как бы не старался.

Даже представить нельзя заслон, способный устоять перед натиском дракона, тем более из правящей династии. Магия совершенно иного уровня, а, значит, ведьма уже вошла в дом.

Он принялся ждать. Должно же защитное поле дать трещину, если его беспрестанно рушить. Каких только заклинаний Илларион сейчас не применил. Вспомнил даже давно забытое и очень затратное. Но эффекта добился странного, и вместо снятия морока, ему послышался голос — нежный, девичий. Такой, что мурашки по спине пробежали и он невольно потянулся навстречу.

Это было неправильно! Чтобы дракон, как щенок на голос шел?! Но его позвали вновь, и зверь, что все это время тихо сидел внутри, рванулся наружу. Илларион едва успел поставить блок и поспешил уйти.

Слушаться нужно было, когда его отсюда отворачивало, а он полез любопытничать. Если зверь вырвется, что делать? Как обратно запереть? Не дай Боги, узнает кто-то, что император своего дракона не контролирует, мигом переворот устроят и за трон междоусобицу. Нельзя допускать этого.

Илларион вышел из лесу, еще раз обернувшись, и поплатился за это. Его ослепила яркая золотая вспышка. Он взвыл, падая, а зверь, воспользовавшись потерей контроля, тут же запустил цепочку оборота.

Сначала накатывает слабость, безволие, как при болезни, чтобы обмякли мышцы. Потом огонь, что горит внутри, перекидывается на тело, опаляет кожу, готовит зверя к обороту. Человек слабеет, дракон обретает мощь. Так было испокон веков, так будет до гибели мира.

Илларион теперь ощущал себя песчинкой в теле хищника, неспособной повлиять даже на скорость полета. Дракон взмыл в воздух, переворачиваясь и кружась. Он истосковался по свободе, большую часть времени запертый в человеческом теле, и сейчас заунывные стенания Иллариона слушать не желал. Ему хотелось резвиться, как в детстве. Или хотя бы поиграть в догонялки вон с той метлой.

Дракон ринулся наперерез, в стремлении перехватить. Но метла сдаваться не желала. А уж как вопила девчонка, что сидела на ней наподобие всадницы. Смех, да и только!

Дракон открыл пасть, но оттуда вырвался лишь рык, да огонь. Метла загорелась, а девчонка завопила громче. Такая игра понравилась зверю еще больше, и огонь из пасти полыхнул еще раз.

Илларион внутри дракона выругался и приготовился к худшему, сразу сформировав усыпляющее заклинание. Он-то сразу понял, что это за девушка и отчего так мастерски летает на метле. Новая ведьма. Лишь бы снова заговорить с ним не вздумала.

— Получи, чешуйчатый, — раздался чарующий голос, который вмиг лишил и его и дракона координации. А потом сознание окутала золотая дымка и заклинание, что Илларион вертел на языке, сорвалось.

Громадная драконья туша камнем рухнула вниз. А император вмиг перестал чувствовать себя песчинкой. Илларион понял, что это конец, который он организовал лично, потому что усыпляющее заклинание не ушло в сторону ведьмы, а ударило по его дракону.

Он рванулся наружу, пользуясь тем, что зверь не может сопротивляться, мгновенно принимая человеческую форму. Но земля была уже слишком близко, чтобы активировать защиту или применить заклинание левитации.

Мила

— За ним, — крикнула глупая жалостливая ведьма метле, срываясь вслед за драконом.

Полет был подобен американским гонкам. Хотя я такого взрыва адреналина даже там не испытывала. Глаза закрыла, ибо в темноте падать вниз было особенно страшно.

— Милка, не дури, — крикнул ворон, который, оказывается, тоже решил потрепать себе нервы. — Пускай падает, драконом меньше, ведьме дышится свежее. Тем более, он тебя явно раскусил. Схарчит и не подавится.

— Я спать не смогу, если он разобьется, — выговорила упрямо, даже не пытаясь перекричать завывания ветра.

Вспышка резанула по глазам, и я попросила метлу ускориться. Она, хоть и вредная, но ведьму свою послушалась.

— Ло-о-ови-и-и, — закричала, поняв, что падает уже не дракон, а человек. И так страшно стало, от самой себя мерзко, что поняла — не спасу сейчас его, всю жизнь корить себя буду, убийцей считая.

Метла исхитрилась, поймав огромное мужское тело уже у самой земли. Он висел, перехваченный поперек туловища, и так и норовил соскользнуть. Я вцепилась в крепкую спину, кое-как подтащив поближе.

— Прош, куда теперь? — закричала в никуда, зная, однако, что ворон где-то рядом и обязательно услышит.

— В избушку понесли, туда где прошлая ведьма людей лечила. Авось и выходим, — высказал Прохор, тут же задавая новое направление полета. — Хотя лучше бы сбросить, — пробурчал напоследок, уже смирившись с текущим положением дел.

В этот раз летели мы медленно, я бы даже сказала, натужно. Да и над землей низко очень. Метла явно маршрут знала и в направлении не нуждалась. А вот когда начались петляния на местности, я едва не взвыла, потому что еле удерживала тяжелую тушу недодракона.

— Сюда давай его, — крикнул Прохор, предусмотрительно перекинувшись в человека. Он придерживал для нас дверь в высокий терем. А уж как меня порадовала скатерть, повязанная вокруг его пояса… Ибо хватит с меня голых на сегодня, вон дракон белым задом и широкой спиной сверкает.

Метла в дверной проем влетела четко по центру и предельно аккуратно зависла над дощатым полом.

— Кхе-кхе, — кряхтя начала я слезать. Хотела ногу перекинуть, а перекинула всех, благо невысоко было. Но дракон ожидаемо придавил меня сверху.

— Прош, сними его, пожалуйста-а, — заканючила я, когда несколько попыток отпихнуть его провалились. Да и приятного мало, быть распластанной под незнакомым голым мужиком.

— А что мне за это будет? — раздался сверху наглый голосок моего подчиненного.

— В живых оставлю, так и быть, — я оскалилась поклыкастее, но выглянуть нормально из-за дракона не получилось, так что весь эффект коту под хвост. — Ну Прош…

Туша тут же приподнялась, открывая мне идеальный обзор на мужчину.

— Ты специально, да? — спросила у Прохора, чувствуя, как полыхают огнем щеки. Но глаза не закрыла, уже прогресс. — Чего я там не видела, собственно? У нас в детском доме мальчишки частенько душевые «путали».