Всего в десяти милях от загородного имения нессы проживал давний друг Рэйджа по университету, маркиз Михаэль Девон, его семья владела большой судоверфью и часто выполняла государственные заказы. Сразу после графини решено было отправиться, так же без предупреждения, с визитом и к нему. Имение было богатым, а дорога была недолгой, она пролегала сквозь искусственную рощу исполинских корабельных сосен и запах хвойной смолы, нагретой на солнце, еще долго преследовал меня. И даже маркиз, который казалось был нам искренне рад, пах острым, древесным ароматом. Это был приятный во всех отношениях молодой мужчина, он был невероятно хорош собой, а его манеры и обходительность покорили меня своей изысканной простотой. Он без обиняков предложил составить ему компанию за ужином и рассказать, что привело нас к нему. Более того, он настоял на том, чтобы мы остановились на ночь у него и ни в коем случае не желал слышать о нашем возвращении в город. В выделенных мне покоях я смогла освежиться и привести платье в порядок, а перед ужином, за аперитивом нам удалось поговорить о волнующей нас проблеме. Как только Себастьян обозначил причины нашего здесь присутствия мужчина помрачнел и довольно резко отозвался о начальнике Рэйджа:

— Я уже с десяток раз обращался к полковнику Шатсу лично, писал о проблеме, просил поставить дела на контроль, но только и слышу, что дурацкие отговорки, а люди как пропадали, так и продолжают пропадать. Дошло до того, что я ввел комендантский час не территории маркизата, но на общую ситуацию это повлияло мало. Речь уже идет не о единичных случаях, счет, скорее всего, идет даже не на десятки. Мои владения обширны и помимо проживающих постоянно, так же наличествуют приезжающие на работу в лесопилки и на верфи, а учёт этих людей вести на много сложнее, отработав контракт — они уезжают без предупреждения, — сокрушался маркиз, даже забыв о белом вайне в бокале.

— Я уже делился с Его Величеством своими подозрениями, что Шатс завяз в этом деле по самые уши, более того, я говорил об этом и с Его Величеством Стефано и он пообещал разобраться, но…

— Я нанял частного сыщика для сбора информации, — перебил его нетерпеливый Девон, — он присылал мне отчеты с завидной регулярностью, а затем пропал, думаю он нашёл что-то серьезное и его заставили замолчать, я отдам вам отчеты, но могу вкратце пересказать то, что в них было: он предоставил приблизительные цифры пропавших людей, места наиболее частых похищений и привел удручающую статистику, почти все эти люди были неинициированными или слабыми магами. Так же ему удалось отыскать некоторых из похищенных, к сожалению опознать их удалось лишь по явным особым приметам. Простите меня за излишнюю детальность несси, но тела были обезображены, словно иссохли как пустынные мумии. Я не понимаю, что твориться…

За ужином дискуссия не прекратилась, Себастьян поведал маркизу о том, каким ужасным способом гибнут люди, а Рэйдж рассказал о том, что некоторое время назад к нему стали поступать донесения об образовании некой группы магов-отступников, ни их цель, ни количество, ни какие-либо другие подробности были не известны, такие доносы были частым делом, и редко стоили того, чтобы даже тратить на них даже бумагу, но все же он доложил на верх, подшив к делу статистические данные об исчезновениях, ухудшении криминальной ситуации и участившихся смертях по неизвестным причинам, но воз и ныне там…

— Чувствую скоро покатятся чьи-то головы — МагКонтроль ожидают серьезные изменения… — неосознанно потер Себастьян место шрама. Завтра, захватив маркиза, решено было отправиться в столицу. Все нужные доказательства и обоснования, чтобы начать полномасштабную операцию по поимке сектантов и её главы у Цесса были, и задерживаться или проверять других нессов из списка не имело никакого смысла.

После того, как я вновь обработала рану Рэйджа, большая её часть всё же загноилась, но мне вовремя удалось предотвратить сепсис, и сегодняшняя перевязка была последней, я отправилась в свою комнату. Зная о том, что произойдет со мной дальше, я бы под любым предлогом осталась бы в комнате герцога и как Шахеризада, развлекала бы его своими сказками, но… Как только я переступила порог отведенных мне покоев, меня ударили по затылку и уже теряя сознание от точно выверенного и сильного удара, в полумраке, я увидела блеснувшие тлеющими углями глаза с узкими прорезями зрачков на таком знакомом лице.

Тупая пульсирующая боль в затылке, затхлый, плесневелый запах топчана на который бросили мое бесчувственное тело и мерзкий привкус во рту, видимо меня еще и чем-то опоили — вот чем началось мое утро. Ну по крайней мере так считали мои внутренние часы. Как бы я не старалась напрячь глаза, я не видела ничего. В самом начале мне даже показалось, что я ослепла, но стараясь не поддаваться панике и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, поняла по окружающей меня тяжелой сырости и запаху перегноя, что нахожусь я где-то под землей и поэтому сюда не проникает даже маленькая частичка солнечного света. Кисти и локти были крепко связанны веревкой, а вот ноги, к моему удивлению — свободны, я встала и вытянув руки прошла по шершавому полу, пытаясь нащупать стены или дверь, ведь как-то я попала в этот погреб. Прислушавшись к собственным ощущениям, я трезво рассудила, что кроме шишки и прилипшего к нёбу от жажды языка, меня ничего не беспокоит. Ну если не считать того, кто собственно, и зачем приволок меня в это подземелье. И если на первый вопрос «кто», я могла дать ответ, то вот второй вопрос поставил меня в тупик.

Мои мысли были прерваны негромкими шагами, а выход обозначился с противоположной стороны от того места, где я его искала. В зазор между дверью и проемом и сверху, и снизу тускло засветило, а спустя пару мгновений я услышала звук отворяемого запора. Мне удалось быстро метнуться на матрац и принять то же положение в котором я проснулась. С трудом мне удавалось размеренно дышать и расслабить тело: пусть лучше думает, что я сплю, а то вдруг ему взбредет в голову вновь меня одурманить. Дверь со зловещим скрипом отворилась. В каморку влетел небольшой пульсар освещая земляной пол и стены, подтверждая мое слепое предположение, что я в погребе: несколько пустых полок, пара крюков для дичи и старый холщовый мешок, грязной ветошью, лежал в противоположном от меня углу.

Сквозь неплотно прикрытые веки я наблюдала за приближающимся мужчиной, его массивная фигура была укутана в темный плащ и ему пришлось пригнуться, чтобы войти в дверной проем, но несмотря на это, он двигался плавно и размеренно, словно сытый хищник после удачной охоты. С брезгливым выражением на красивом лице он ткнул меня в бедро носком сапога, проверяя мое состояние. Когда я никак не отреагировала на это пренебрежительное касание, он поставил рядом с моей головой глиняный кувшин, сверху на котором лежала половина краюхи хлеба и подтянув, небрежным движением руки светляк к моему лицу наклонился ко мне практически вплотную. На своих щеках я ощущала его дыхание. С огромным трудом мне удалось не дернуться назад и не поморщиться, от его близости. И дело не в том, что от него неприятно пахло, отнюдь. Но к аромату морского бриза и мха, примешался так знакомый мне по госпиталю, тяжелый запах меди. Кровь. Много крови.