– Минут через двадцать. После построение. Приходи в себя, циркач.

Довыпендривается он, точно. Хотя сам себе вру – все вполне беззлобно, простые приколы между собой. Кажется, я начал вливаться в нашу группу, уже становлюсь своим. Это согрело, в глубине души мне, как и всем, хотелось нравиться, хотелось признания. В Корпусе мне постоянно мешало желание достичь своей цели – попасть в Гвардию несмотря ни на что, а здесь война, война всерьез, и всякие глупые устремления стираются перед этим – завтра все мы можем принять свой последний бой. И всем неинтересны твои проблемы с трансформой, здесь ей никто не владеет. И главное, никого это не парит. Абсолютно.

Бросив самокопание, я со своими товарищами, которые вдруг неожиданно стали мне так близки, отправился в лагерь, благо далеко я от него не отходил, всякое может быть, не на прогулке. Поужинали, нас собрал лейтенант и зачитал приказ о присвоении сержантского звания Спасу, Энгу и мне. Ну как зачитал, скорее просто проинформировал, что теперь, бойцы, вот эти трое – тоже начальники. Прошу любить и жаловать. Сначала я немного обеспокоился, что это чувство единения, которое я ощутил после тренировки, исчезнет, но ребята так искренне поздравляли меня с повышением, что я отбросил опасения. Все просто, я заслужил это. И дружбу с ними, и это неожиданно-ожидаемое повышение. Вот как-то так.

Вечером Чжэн собрал нас на короткое совещание нарезать задачи на ближайшую перспективу. Спаса с бойцами, получившими мелкие травмы вроде стертых ног, оставил на хозяйстве. Наш временный лагерь нужно доводить до ума, неизвестно, сколько мы здесь проведем. Отрыть и замаскировать стрелковые ячейки, оборудовать место под боеприпасы. К тому же решили-таки организовать кухню, тяжело постоянно питаться сухими пайками. Причем делать это нужно с умом, чтобы не засекли сверху. Сам лейтенант решил пошуметь на трассе № 17, проходившей вдалеке от лагеря, для чего брал с собой почти всю группу вместе с Энгом и все запасы взрывчатки. Завтра должен был вернуться капитан с носильщиками, пополнить наши запасы. Мне предложил взять одного из бойцов и посмотреть, как обстоят дела на дороге, где мы захватили грузовичок, и «разнюхать» окрестности склада, где уничтожили охранение и Ночных охотников. Оценить активность врага, что он предпринимает, как реагирует на дерзкий налет.

– Как будешь действовать? – спросил лейтенант.

Он и остальные наши сержанты оценивающе, как мне показалось, смотрели на меня.

– Пойду вдоль дороги. Метрах в пятидесяти от нее постараюсь оценить трафик по ней, какие контрпартизанские мероприятия предпринимают. Обязательно загляну к месту, где бросили грузовик, посмотрю там. К складу приближаться сразу не стану. Решу на месте, стоит ли к нему соваться. Приблизительно так думаю действовать. К сожалению, партизанскую-контрпартизанскую тактику не изучал, планирую действия, опираясь на здравый смысл.

– Кого хочешь взять с собой?

– Шано, он не просто из села – отец егерь, наверняка чему-то научил. Может, и меня чему-нибудь новому научит, следы читать, к примеру. В нашем деле не помешает.

– Лады, думаю, за четыре, максимум пять дней управишься. Особо не рискуй, для тебя главное – разведка, нужно понять, что враг может нам противопоставить, чего от него стоит ожидать.

– Похулиганить можно?

Лейтенант слегка напрягся, но с интересом спросил:

– И что ты такое надумал?

– Мы, когда уходили, не оставили сюрпризов конгеретам. Не минировали тела, может, еще что в голову придет. На одиночек, опять же, можно поохотиться, если время останется. Какой-никакой опыт есть.

– В целом одобряю, но не зарывайся.

На этом мы завершили планирование своих «темных дел» и разошлись. Командир оставил «на поговорить» Спаса, видимо, хотел объяснить ему, что ожидает увидеть в лагере к своему возвращению. Я предупредил Шано, чтобы он «до конца недели ничего не планировал», сильно его удивив. Шутка не прошла, уже серьезно объяснил, что нас с ним ждет в ближайшие дни. Мы с вечера собрали ранцы: двойной боекомплект (надеюсь, не понадобится), пайки, аптечки, всякие необходимые в быту мелочи и пошли спать, планируя выйти до рассвета. Легли рядом, чтобы утром не терять время зря. Вымотав себя тренировкой, уснул быстро, не рефлексируя по поводу завтрашнего выхода, втянулся, похоже. И кстати, чувство подавленности от такого быстрого разгрома планетарной обороны ушло. С одной стороны, я все же не здешний, для меня это стажировка, которая пошла не по плану и, возможно, затянется. С другой стороны, занимаюсь работой, к которой готовился всю жизнь, в чем-то привычной и понятной. Армия разбита, но мы пока живы и бьем врага, который на поверку оказался не столь уж страшен. Чем больше мы его накрошим здесь и сейчас, тем быстрее выкинем с планеты.

Утром я поднял Шано еще до общего подъема, не хотелось выходить со всей толпой, да и по холодку шагать лучше. Сначала отправились к грунтовке, на которой в зарослях высоких кустов, или невысоких деревьев, оставили дважды трофейный грузовик. Идти по лесу вдвоем было приятно, никто не шумит, внимание не рассеивается. В последнее время в корпусе нас гоняли по самым неприятным местам: джунглям, пустыне, тундре или болотам. А здесь обычный лес, пусть и с редкими завалами, идем не на скорость, красота! Мошки, которая портит удовольствие от прогулок в этой климатической зоне, почти нет, пропитка комбеза всякую летающую кровососущую нечисть отгоняет. Благодать! Идем хорошо, Шано прекрасно держит темп, но, думаю, в доспехах он бы так не вышагивал, вряд ли привычен к их весу. Ближе к полудню вышли к речке, я посмотрел на густо заросший деревьями берег, скрывающий русло от наблюдения с воздуха практически наполовину, и спросил напарника:

– Как тут насчет купания, никакой гадости в воде не водится?

– Не должно, места почти как у нас, это не тропики, где к воде лучше не подходить. Разве что рыба и лягушки. Можно искупнуться!

– Ну, тогда минут по пять на купание, а то после салфеток тело воды просит. Да и волосы промыть не мешает. Ты первый, из тени не выплывай, как бы сверху не засекли.

По очереди освежились, слегка обсушились, перекусив заодно. До места, где оставили машину, оставалось с час, поэтому внимание удвоили, пошли, сняв автоматы с предохранителя. Я то и дело вслушивался в себя, старался засечь присутствие врага – никого. К дороге вышли неожиданно.

– Вот я дурака свалял!

– В чем дело? – спросил Шано.

– Нужно было сразу выходить к дороге, идти по грунтовке, до места, где грузовик бросили. А теперь куда идти, направо или налево?

– Пошли направо. По-моему, мы оставили его раньше. В смысле дальше от той дороги, чем мы сейчас. Без спутниковой привязки ни хрена не поймешь. Как вы там, у себя, без приборов вообще ориентируетесь?

– Где как, по-разному. Такой точности, конечно, достичь сложно. Иногда магия помогает. В таком лесу, как здесь, точную привязку вообще получить сложно. Ладно, не о том, я тоже думаю, направо идти нужно.

Мы снова нырнули в лес и пошли параллельно грунтовке. Неспеша, внимательно прислушиваясь, осматриваясь и сканируя окружающее пространство магическим чувством. Последнее ничего не давало – ровный фон лесной флоры, мелкие вспышки от птиц и небольших зверьков. Спустя полчаса нашли еле заметную, протоптанную тропку, ага, вот и наши следы! Чувство направления не обмануло. Грузовичок стоял в кустах, там, где его и бросили, никаких признаков, что его обнаружили. Откровенно говоря, так я и предполагал, было ощущение, что конгереты его не найдут – сверху не видно, район не особо интересный, если и наткнутся на него, то только случайно. Но проверить стоило.