— Там, где-то в гараже ОЗК должны быть и противогазы — не обратил внимание на мою подколку Савельич — надо переодеться.

В гараже действительно нашелся тюк с комплектами общевойсковых защитных костюмов, а вот противогазов не было. Пришлось воспользоваться респираторами, хотя конечно от запаха они практически не спасали.

До ночи мы провозились в амбаре. Из-за наличия на лицах масок почти не разговаривали, общались больше жестами. Хотя к запаху мы скоро притерпелись. Нашёлся и источник жуткой вони. Ящик стоял почти возле входа. Когда-то это были копченные свиные окорока и связки колбасы. Но пожар, во время которого их щедро полило водой, а затем год в сыром, плохо проветриваемом месте превратили их в химическое оружие. Ящик пришлось срочно извлекать и по всем армейским традициям, хоронить за оврагом возле речки. Правда легче не стало. Запахом казалось пропиталась каждая вещь в амбаре перебивая даже запах гари. В остальном все вещи, находящиеся в ангаре на удивление, пострадали не сильно. Где-то появилась плесень, где-то ржавчина, но в целом всё было не плохо. Амбар поражал армейским порядком, царившим внутри. Всё же годы, проведенные на военных складах, сказались на его владельце. Ровные ряды стеллажей, забитых более чем на 2/3. Пол устлан транспортерной лентой. В правом углу небольшая мастерская, в которой сейчас стояли, заполняя собой всё пространство два тяжелых мотоцикла без колясок, накрытые брезентом. Возле одной створки ворот, какие-то деревянные ящики огромного размера. Вдоль левой стены, под стеллажом, рядами стоят покрышки от различной грузовой и легковой техники, есть даже арочные баллоны от КрАЗа! Всё по армейский четко и аккуратно.

Когда мы в очередной раз вышли перекурить, я усмехнувшись спросил у Савельича.

— Подскажешь может, какую грядку в этом огороде малом ружейном поливать?

— Зачем это? — спросил прапорщик, закуривая вторую папиросу. Он вообще что-то слишком много курит.

— Что бы пулемет не заржавел — выдал я прикол из моего времени.

Савельич ощутимо напрягся. Папироса выпала из его руки. Он смотрел на меня затравленным взглядом.

— Да ладно?! Тфу на тебя, хрыч старый! — выругался я — Молчи, ни чего мне не говори. Знать не хочу! Ну вот, что вы за идиоты?! Оружие то вам на хрен?!

— От куда ты знаешь…… - начал было Савельич, но я его перебил.

— От верблюда! Дал…..бы! Наугад сказал. Вот не было печали! Купил блядь черный ящик на свою голову! — я медленно сполз спиной вдоль стены амбара держась за голову. Кошмар и не думал прекращается. Точно грохнет меня хрен старый. А может самому повесится? Я поднял голову и посмотрел на поникшего Савельича — Да какого хрена? Зачем?

— Списывали трофейное. Часть холостили и на киностудию в Москву отправляли, а большую часть в лом и на переплавку. Ну и как-то оно само получилось…. Хорошие же винтовки. На медведя или лося самое оно.

— Только винтовки?

— Ну там всякого взяли….

— Сколько? Чего взяли?

— Пулемет один MG 43, МП 44 пять штук, пистолеты всякие, штук 20, десять винтовок Маузер 98, патроны к ним, пару ящиков гранат. Но они все списанные! Их никто искать не будет! Для охоты взяли, не подумай ничего — сдался Савельич, понурив голову.

Я сидел с круглыми глазами. И не мог вымолвить и слова. Они что партизанить собрались на старости лет? Их же сейчас не продашь никому. Даже просто не выкинешь. Мигом КГБ нарисуется. Все номера 100 % есть в базах министерства обороны.

— На какого мамонта можно с пулеметом в Каменногорске охотится? — устало спросил я. Я уже трижды пожалел, что решил пошутить с этим деревянным прапорщиком. Правильно говорят — меньше знаешь, крепче спишь. Умом он не блещет. Просто ведомый исполнитель. Привык с войны на командира полагаться. Делал, что ему говорили и даже не думал о последствиях. Я его даже не допрашивал, он сам мне всё выдал, стоило только намекнуть, что знаю. Его самый дермовый опер расколет, как два пальца об асфальт. Даже Андрюха.

— Не знаю….. Димка сказал, надо.

— Где спрятали?

— В лесу закопали. Схрон сделали на острове, в болоте. Вжисть не найдут — загорячился Савельич, оправдываясь передо мною.

— Хоть на это ума хватила. С вас бы сталось, всё в амбаре на полку положить, и в книжку какую записать, что бы не потерялось — немного успокоился я. Мысли после первого шока возвращались на место. В принципе ни чего особо страшного. Уроды конечно тупоголовые. Но это их дело. Я если, что знать не знаю и не видел ничего.

— Ладно. Давай заканчивать. Устал как собака. Второй день с тобой на нервах. Опять нажраться охота. С тобой скоро алкоголиком станешь. Завтра опять приходи. Доделывать будем. Пошли вход мусором закидаем, что бы случайно не зашел никто. Натырили вы конечно знатно, от души, про танки и самолёты даже спрашивать не буду, а то вдруг и это найдётся. Кстати, знаешь анекдот про прапорщика и работу?

— Нет. Ну-ка?

— Слушай тогда: «Товарищ прапорщик, а если не было бы армии, вы бы чем занимались?

— В милиции служил бы.

— А если и милиции не было?

— Тогда пожарником.

— А если б и пожарников не было?

— Hе знаю, но все равно бы не работал!»

— Ха-ха! — заржал этот недоделанный убивец — не, такого еще не слышал.

Вдвоем с Савельичем за неделю мы закончили расчистку завалов. На скорую руку я сделал дверь в амбар и повесил купленный в хозяйственном магазине самый большой замок, что там был. Ворота я заколотил досками. Мы вдвоем их открыть не смогли, но выглядели они всё равно не надежно. Иногда, вечером к нам заходил Андрюха, обходя свой участок. Если он и удивился, увидев Савельича, то виду не подал. Они были давно знакомы и просто вежливо друг с другом поздоровались. На всякий случай, я озвучил версию, что сам попросил Савельича, как человека знакомого с домом и участком, помочь мне по соседский. Андрюха, перекинувшись с нами парой анекдотов и покурив, убегал дальше тянуть свою нелёгкую лямку деревенского участкового, мы же работали как проклятые. Незаметно прошёл праздник 1 Мая «День солидарности трудящихся». Пройдя в колонне депо по центру города, я спешил домой чтобы с пользой потратить незапланированные выходные дни. Что делать с амбаром я пока не решил, но делать что-то нужно срочно. Андрюху, от захода, в почти всегда открытую дверь амбара (нужно было проветрить помещение), удерживала только боязнь запачкать свою новую, красивую форму. Но ведь скоро воскресение, и