— Ты считаешь себя сильнее всех нас? — настороженно уставился на нового собрата по кругу Зинерс.

— Нет, я не сильнее, это нельзя так назвать. — Инквар смотрел на него хмуро, вовсе не желая одним махом открывать едва знакомым людям все свои секреты. И отчетливо понимал, что иначе они ему не поверят. — Так уж сложилось, мы все время с кем-нибудь воевали, а она хотела мне помочь и бросала понемногу энергию. Потом постепенно начала прибавлять порции… а когда все объяснила, я попытался понять, куда эта магия девается, и мысленно поставил щит, чтобы накопить немного в запас. Потом на нас снова напали, и я валялся почти сутки, а она сидела рядом и снова добавляла мне силы. Вот после этого он стал устойчивым, небольшой резерв, которым она учит меня управлять. Впрочем, мы учимся вместе, вы же видели, как я снял с вас ловушку? Могу показать еще несколько умений, например, зажечь на расстоянии огонь или поставить вокруг себя щит из плотного воздуха — именно таким я закрывался от Канза, иначе вы меня никогда бы больше не увидели. Но все это я могу пояснить вам по пути, а сейчас пора отправляться.

— Инк, — горьковато усмехнулся Ратьен, — а тебе не приходит в голову, что после этого признания ты стал для нашего братства самым ценным артефактом, несущим надежду на стремительное приближение к главной мечте? И теперь ни в какие опасные места тебя никто никогда не пустит?

— Мне в последнее время много чего приходит в голову, — откровенно признался Инквар. — Но особенно часто я думаю о том, как может повернуться наша жизнь, если одаренных и магов можно будет создавать сотнями. И очень ясно представляю, сколько боли и горя может принести людям какой-нибудь жадный и самолюбивый самодур вроде Канза. Поэтому сначала мы должны сделать все возможное, чтобы магический дар достался только неоднократно проверенным, надежным искусникам и их ученикам. Нельзя давать особую силу в руки людей с темной душой и нечистой совестью.

— Но и рисковать тобой мы теперь не имеем права, — задумчиво качнул головой Зинерс. — Нужно придумать другой план.

— Чем вы думали, когда рисковали Алильеной?

— Мы были убеждены, что Густав ее не обидит. Как донесли наши разведчики, он собирается женить на дочери племянницы одного из сыновей или племянников, — вздохнул Гарат, чувствовавший себя виновнее всех в этой непростительной ошибке. — А среди одаренных узников, приговоренных Корди к казни, много наших друзей, и даже есть родичи. Кроме того, как докладывают наблюдающие за Лавинией люди, вдова искусника живет в роскошных покоях, разодета по последней моде и вовсю флиртует с советниками и самим бароном. Двое его преданных помощников уже рассорились из-за нее — говорят, дело едва не дошло до драки.

— Я за всю жизнь не встречал более талантливой лицедейки, — припоминая выходки Лавинии, ухмыльнулся Инк. — А об ее хитрости и коварстве лучше промолчу, все же она будет мне тещей. И Лавиния еще не вдова, пока никто не видел Тарена мертвым.

Искусники высшего круга снова помрачнели, примолкли на некоторое время, не решаясь задавать Инку свои вопросы. Молчал и он, обдумывая, как сбежать отсюда, если собратья примут решение не отпускать его к Корди.

— Догнать Алильену нам уже не удастся, значит, придется послать к барону Юдгана, — внезапно заявил Зинерс, посмотрел в глаза озадаченного Инквара и тут же лукаво осведомился: — А ты о нем слышал?

— А кто из наших не знает Юдгана? — пожав плечами, вопросом ответил ему искусник. — Ну, еще все травницы, бароны и градоначальники. Ведь он — легенда.

— Ну да, старина Юд за последние пару десятков лет стал настоящей знаменитостью, — засмеялся Зинерс. — Его зелья и амулеты обладают непревзойденной силой, а сам он ловок и хитер, как хорек. Недаром же еще ни одному ловцу и шпиону не удалось его выследить, не то чтобы поймать. Ну а о том, как страстно желают заполучить Юда в свои замки бароны и градоправители, знают все в гильдиях травниц и наемников. Но никто, кроме нас, даже не подозревает, что такого человека никогда и на свете не было.

— Не может быть, — неверяще мотнул головой Инквар.

Хотя… он тут же представил, как удобно и выгодно было мастерам высшего круга продавать свои поделки, прикрываясь именем несуществующего гения. Но ради чего им теперь разрушать такую удачную выдумку?

— Тебя ведь якобы убил Канз, — осторожно напомнил Мейлан. — И Корди уже об этом доложили. Поэтому появиться во владениях Густава в своем собственном облике ты не можешь. Даже если он не прикажет тебя тут же убить, то запрет в башне с наказанными и начнет шантажировать тобой Алильену и Аленсина. А вот Юдгана он поселит в лучших покоях и будет уговаривать работать на него добровольно. Иногда Корди по полгода улещивал особо ценных мастеров.

— И много их у него? — заинтересовался Инквар, сообразив, как неверны были его прежние представления.

— Недавно было пятеро, пока Ратьен не решился сбежать. Теперь осталось четверо, и только двое — подтвержденные мастера. Остальные двое самоучки, вернее, недоучки. Вот они сломанные, смирившиеся люди, нуждающиеся в помощи и лечении, но до сих пор у нас не было возможности их похитить. Густав очень хитер и предусмотрителен, все его мастера живут в разных концах поместья, и охрана следит за ними, не сводя глаз. А кроме того, он связал своих рабов страшными клятвами, выставив залогом жизнь их родичей и любимых. И это не пустые угрозы, барон имеет обыкновение казнить провинившихся и заложников на главной площади своего городка, заставляя смотреть на это жуткое зрелище всех рабов. Если ты решишься туда отправиться, нужно очень тщательно продумать план действий и сделать настоящую личину. Дешевые трюки с Корди не проходят, он первым делом отдает всех прибывших в руки опытных банщиков. Поэтому иди отдыхать, а мы пока пошлем вестников надежным людям, пусть шепнут ловцам Корди, где можно найти Юда.

— Я буду спать в повозке, — упрямо отказался Инквар. — Юд ведь мог бы гулять где-нибудь поближе к владениям барона? Кроме того, в дороге мне лучше думается.

— А о том, что у нас сейчас просто нет лошадей и мы тоже не одни сутки мчались на этот совет, ты не забыл? — укоризненно глянул ему в глаза учитель. — Поверь, теперь несколько часов уже ничего не решают, а мы до рассвета успеем послать десятки вестников и запустить правдоподобные слухи. На слово Густав не верит, по-моему, даже собственной жене. Хотя нам известно, что пока ни одну из своих наложниц старшей женой он не назвал.

— Хорошо, — скрепя сердце согласился с его доводами Инквар. — Но отдыхать я все равно не пойду, выспался в повозке. Объясняйте, чем могу вам помочь?

Лил проснулась, почувствовав в очередной раз, как остановилась ее тюрьма на колесах, провела ладонью по опухшему от слез лицу и горько усмехнулась. А ведь она уже почти поверила… да какое там «почти»!

Девушке живо припомнился вчерашний вечер, или это было уже позавчера?

Она всего лишь хотела посмотреть, как он уходит, непонятно почему пришла в голову такая блажь. Осторожно следила из-за зарослей сорняков, как Инк заботливо убирал все следы стоянки, как легко побежал прочь. Но вскоре обернулся, с тревогой оглядел выворотень и вдруг довольно улыбнулся, даже не подозревая, что Лил, усилив магией зрение, нахально за ним подглядывает.