В глубине души Томочка понимала, что версия шита белыми нитками. Ирина не могла проделать все так быстро, бесшумно и ловко, но больше верить было не во что.

Не давая себе возможности задаться еще какими-то вопросами, на которые вряд ли найдешь ответ, Томочка наклонилась, взяла куклу и решительно направилась в комнату Ирины.

– Вы спите? – шепотом спросила она, увидев, что ночник, который женщина часто оставляла на всю ночь, не горит.

Свет падал из прихожей, и Томочка видела, что будущая свекровь лежит в той же позе, что и несколько часов назад, лицом к стене. Прислушавшись, Томочка уловила легкое сонное дыхание. Кажется, спит.

– Если это шутка, то не смешная, – прошептала Томочка. Быстро вошла в спальню и положила куклу на стол, поймав себя на желании как можно скорее избавиться от нее.

Оказавшись в своей комнате, девушка придвинула к двери стул, подперла спинкой ручку. Теперь никто («Ирина! Пойми уже, больше некому!») не сможет войти сюда.

Ложась в кровать, Томочка подумала, что надо было бы выпить на ночь успокоительного – очень уж колотилось сердце, но заставить себя выйти из комнаты и отправиться на кухню за аптечкой так и не смогла.

Из собственной квартиры в пятницу утром Томочка выбиралась, словно из осажденного врагами города: стараясь действовать как можно тише и незаметнее, чтобы не привлечь к себе недоброго внимания.

Сон ее был рваным и беспокойным, но все же несколько часов отдыха она сумела отхватить. Проснулась за пару минут до звонка будильника, взяла из комнаты все необходимое и проскользнула в ванную.

В квартире царила тишина – не понять сразу, то ли обычная, сонная, ведь утренний сон крепок, то ли выжидающая: так хищник укрывается в кустах и поджидает добычу, не издавая ни звука.

Томочка жалела в тот момент, что у нее уже нет своего жилья, ведь это означало, что и уйти ей некуда. Да, они с Ильей записали новую квартиру на двоих, поэтому здесь ее дом. Но куда лучше, спокойнее было бы (учитывая последние обстоятельства) ночевать у себя, а к Ирине заходить только чтобы проведать. Прежде, когда Ильи не было дома, если он уезжал, Томочка охотно оставалась ночевать с его матерью, однако сейчас предпочла бы просто навещать ее.

Но что сделано, то сделано.

Томочка быстро привела себя в порядок, оделась и мышкой прошмыгнула в прихожую. Пара минут – и вот она уже на лестничной клетке. Запирая дверь, девушка думала о том, как все это неправильно и ненормально.

Еще несколько дней назад жизнь была размеренной и понятной. Томочка готовилась к свадьбе, обживалась в новом жилище, любила Илью и его маму, испытывая уважение к силе ее духа и признательность за то, что Ирина когда-то привела в этот мир ее любимого человека.

А теперь… Самым ужасным было то, что Томочка толком не могла понять, что изменилось. И будущая свадьба, и новый дом, и чувство к Илье – все осталось неизменным. А перемены в поведении Ирины и происходящие с нею вещи, которые, стоит заговорить о них, начинают выглядеть смешно либо абсурдно, – могут ли они изменить Томочкину жизнь, всерьез повлиять на нее?

Идти на работу было еще рано, поэтому Томочка заглянула в кафе – то самое, где они как-то обедали с Лелей и Ильей. Она заказала кофе с булочкой и села за тот же самый столик. Посетителей было мало, негромкая музыка действовала успокаивающе, кофе был выше всяких похвал.

Девушка сидела, задумавшись, чувствуя, что здесь, вдали от Ирины с ее куклой, она расслабляется, все начинает казаться совсем не таким зловещим и тревожным. Даже перемены в состоянии Ирины сейчас выглядели не столь уж необъяснимыми. Подумалось, что нужно было все-таки зайти и проверить, как она там. Илье не понравилось бы, что Томочка не сочла нужным удостовериться, что с его мамой все в порядке.

Девушка уже выходила из кафе, чтобы пойти в «Скарлетт», как ей вспомнились слова Марты Иосифовны, знакомой Ильи. Она сказала нечто вроде: «На той стороне что-то есть, и иногда оно хочет до нас добраться».

О чем она говорила? Что с ней случилось?

Насчет «той стороны» Томочка была согласна: имела возможность убедиться. Но еще почему-то сейчас ей показалось, что слова женщины крайне значимы, важны. Только вот для чего и для кого? Какое отношение это имеет к ней и ее сегодняшнему состоянию?

Решив не думать об этом, Томочка отправилась на работу. День пролетел незаметно: как это часто бывало по пятницам, клиенты шли косяком, телефон разрывался от звонков. За рабочими проблемами и задачами Томочка почти не думала об Ирине, ей удалось «вынести за скобки» беспокойство и страхи.

Ближе к вечеру позвонил Илья и, разговаривая с ним, она не стала упоминать о вчерашнем: собственно, и рассказать-то было нечего. Когда он приедет, Томочка сможет поделиться опасениями, но сообщать Илье по телефону, что ей померещился силуэт за дверью, а после она нашла на полу возле кухни куклу и перепугалась, было сродни признанию себя невротичкой. А уж если упомянуть, что она подпирала дверь спальни стулом и уходила из дому, как воровка, не заглянув к Ирине… Нет уж, увольте.

Они попрощались, обменявшись сотней поцелуев, и Томочка в который раз сказала себе, какой же она счастливый человек. И никакие обстоятельства не смогут изменить того факта, что Илья любит ее, а она любит его.

Пока шла вечером домой, думала, что хватит уже валять дурака и идти на поводу у собственных страхов. Бояться нечего, нервничать нет причин. Нужно вести себя, как обычно, а если Ирина не захочет этого общения – что ж, ее право. Вернется Илья и как-то все урегулирует.

Томочка была оптимисткой и верила, что все будет хорошо: таково было ее жизненное кредо. Поэтому она выдохнула, улыбнулась и вошла в квартиру.

– Привет! – с порога громко сказала девушка. – Как вы тут без меня?

Ирина вышла из своей комнаты. Здоровой рукой она прижимала к себе противную Габриэлу, на которую Томочка смотреть не могла спокойно.

«Хватит, перестань!» – одернула она себя.

Предположения Томочки, что Ирина вновь утратила способность нормально передвигаться, оказались ошибочными. Походка ее была твердой, ничто не напоминало о том, что еще неделей ранее каждый шаг давался Ирине с трудом.

«Привет», – сказала она и улыбнулась.

Улыбка показалась Томочке насмешливой, но она решила не обращать внимания.

– Вы сегодня тоже что-то приготовили? – Она попыталась проговорить это так, будто вчерашний борщ на плите был обычным делом и нисколько ее не удивил.

Ирина, пристально глядя Томочке в глаза, подняла правую руку, которая обычно безжизненно висела вдоль тела – больная не могла ни поднять ее, ни даже просто пошевелить пальцами. Увечная рука поднялась легко и непринужденно, без каких-либо видимых усилий. А дальше Ирина просто переложила куклу из левой руки в правую, демонстрируя, что ей несложно сделать это.