Мне показалось, или в его голосе действительно мелькнуло удовольствие? Неужели же ему так сильно хочется выглядеть в глазах других негодяем. Интересно, почему?

– Я, собственно, зачем звоню. Мне тут надоело, что ты вечно без денег и вечно в поиске работы. Я подумал, что связи для того и нужны, чтобы ими пользоваться.

– И что? – заинтересовалась я.

– Решил поговорить о тебе с некоторыми из своих коллег. Уж ты точно будешь не хуже, чем многие наши бездарные клуши в пресс-центре, – сразил меня своим банальным представлением о моей сложной творческой личности Борис. Я бы не хотела, чтобы он сравнивал меня с какими-то клушами из пресс-центра.

– Я одаренная клуша! – заявила я.

Он поперхнулся и ощутимо с трудом подавил смешок.

– Тогда будь добра приезжай завтра на улицу Академика Королева, в телекомпанию НТВП. Я выпишу на тебя пропуск, – сказал Борис.

Я замерла. Дело в том, что до сих пор я не знала о нем практически ничего, кроме того, что ему тридцать пять лет, что не был женат и что у него дорогая обувь и одежда. Ах да, и еще пес неопределенно-лохматой породы.

– А это что, ты там работаешь? – спросила я, втайне трепеща от мысли, что мой герой (а я уже, чего там греха таить, видела его как кладезь разнообразных достоинств) – телевизионная звезда, которая до сих пор каким-то образом осталась вне зоны моего внимания. А что, я же очень мало смотрю телевизор. И НТВП у меня нет.

– Работаю. Но не спеши подключать фантазию. Я всего лишь начальник отдела по закупке оборудования. Чистый тупой бизнес и никакой романтики. И тебя хочу туда пристроить, чтобы было удобнее с тобой болтать, когда мне станет скучно, – выдал Борис, постаравшись вложить в голос максимум строгости и отчужденности.

Но мне было все равно. Во-первых, для меня главное не ингредиенты, а эффект. То есть – получить работу с приличной для такой девушки, как я, зарплатой. Во-вторых, важно, что я теперь по-любому буду ближе к нему. А в-третьих, если бы к вам пришли и сказали самым трагическим тоном, который вы только можете себе вообразить: «Вы выиграли миллион долларов. Соболезнуем», – вы бы огорчились?

– Куда и когда мне идти? К тебе?

– Нет. Ко мне не надо. Иди в пресс-службу, это на третьем этаже. Скажешь, что ты от Бориса по поводу работы архивариуса. Все поняла? Улицы не перепутаешь? – строго спросил он.

– А тебя? Тебя там увидеть нельзя? – на всякий случай спросила я, хотя, зная Бориса, могла предположить, что он мне скажет: я на работе слишком занят, мне на работе не до глупостей, не доставай меня, а то я убегу.

– Позвони мне после собеседования. Может, я схожу с тобой в столовую, – неожиданно проломился он. Совсем как лед на реке весной.

Я положила трубку и затанцевала по комнате. Нет-нет, я не влюблена в Бориса! Нисколько! Я абсолютно спокойна и холодна и тоже хочу всего-навсего использовать его. На полную катушку. Желательно, до конца наших дней. Ой, вот это было лишним.

Если бог желает нас наказать, то исполняет наши мечты. Это всем известный принцип, потому что в большинстве своем люди ни о чем хорошем для себя не мечтают. Основной перечень мечтаний состоит из длинных списков тех, кого необходимо покарать. Тех, кто нас обидел, тех, кто нас не оценил, не понял, не принял и просто прошел мимо. Тех, кто поцарапал наши машины ключом за то, что мы поставили их слишком близко к подъезду.

– Господи, покарай! Пусть у них корова сдохнет!

– Ты уверен? – спрашивает господь, когда мы, вдохновленные перспективой отмщения, вызываем слесаря из ЖЭКа, чтобы удостоверить протечку сверху. – Это именно то, о чем ты мечтаешь?

– Да-да, господи. Не мешай, а то он проснется и выключит воду. У меня не будет права требовать с него деньги.

– Ну, как скажешь, – пожимает плечами всевышний.

Сосед чинит вам потолок, проклиная все на свете, но и у вас все жизненные шансы позади. Свою мечту вы уже исполнили. Так что я старалась очень аккуратно обходиться со своими фантазиями. То есть, я тоже, конечно, мечтала. Стоило моей голове коснуться подушки, как тут же начинался сериал про Андрея, который в тоске протягивает ко мне руки. Андрея, который развелся со своей брюнеточкой и на коленях умоляет меня простить его. Андрея, вываливающего к моим ногам золотые горы. А я, гордая и счастливая, отворачиваюсь от него и живу своей лучезарной интересной жизнью. Последнее время все чаще я это делаю под руку с Борисом. Но если сказать честно, я не прошу у господа исполнения этих фантазий. Я считала, что как-нибудь они там наверху сами разберутся, что для меня лучше. И раз мне сказали устраиваться на работу к Борису, то я так и сделала, не мудрствуя лукаво. Я собралась, скромненько оделась (хотя это, на мой взгляд, скромненько – красные штаны, черная фирменная водолазка с красиво торчащим из-под нее белым воротничком и манжетами, красный галстучек и боевая раскрасочка под вамп, а на их взгляд…

– Если ты хочешь получить эту работу, то в таком виде тебе лучше туда не ходить! – категорически заявил брат.

– Это еще почему? – удивилась я. По-моему, я выгляжу очень эффектно.

– Именно поэтому. Тебя захотят не на работу взять, а на ковер повалить, – скабрезно улыбнулся он.

Но я совсем не расстроилась. Дадут мне работу или не дадут – на все воля божья. А вот пообедать с Борисом в таком виде – это дорогого стоит. Только бы не растрепать всю мою искусно сотворенную красоту по дороге. Эта улица Королева находилась черт-те где, куда никакой транспорт не ходит. То есть, может, он и ходит, но я его поймать не смогла, поэтому пришлось дотопать до белого, утыканного антеннами здания неподалеку от Останкинской башни пешком.

– Вы к кому? – спросил явно скучающий в одиночестве охранник.

– В пресс-службу НТВП, – бодро отрапортовала я.

– Зачем? – уточнил охранник, хотя это явно не входило в его полномочия. Но я улыбнулась (надо же завязывать хорошие отношения по месту службы) и ответила:

– Может, буду тут у вас работать.

– А вы знаете, что у нас тут как ни осень или весна народ начинает самоубийствами кончать? – зачем-то спросил охранник.

Я остолбенела, не зная, как реагировать на такое заявление. Мужичок не без удовольствия проследил за моей реакцией и пояснил:

– Башня излучает.

– И что? Мне не работать тут? А вы сами чего тогда здесь стоите? – принялась я его заклевывать. А нечего пугать молодых девушек.

Охранник отпрянул и пропустил меня внутрь. Я несколько секунд подумала, как мне трактовать такое поведение – то ли это плохой знак, то ли хороший. Но потом решила, что это была своеобразная проверка на прочность. И, судя по всему, я проверку прошла.

Дальше мне надо было найти этот отдел прессы компании НТВП. Я поднялась на лифте на третий этаж, но там оказалась какая-то посторонняя бухгалтерия, которая в лице низкорослой полноватой дамы в блузке с рюшами заявила, что никакой компании тут отродясь не было и чтобы я валила в другой корпус. Ну, я и повалила. Я валила, валила, валила, пока не почувствовала себя героем фильма «Чародеи». Мне хотелось кричать: «Ну кто так строит, кто так строит!» Иногда, слава богу, мне все-таки попадались шагающие навстречу люди. Через полчаса шатания по коридорам, где я пару раз чуть было не проникла на съемки каких-то ток-шоу, я схватила за рукав какого-то седого курящего мужика.