– Нюта?

– Борис?! – не веря своим ушам, переспросила я.

– Да, – выдохнул он. – Вот, звоню.

– Я слышу, – кивнула я.

Я совершенно не представляла, зачем он звонит и о чем мы будем говорить. Возможно, он звонил просто, чтобы сказать что-то по делу. Хотя между нами не было никаких дел. Поэтому я поспешила сказать именно то, что думала.

– Я люблю тебя. Надеюсь, ты не бросишь после этого трубку?

– Не брошу. Может, это несколько запоздало, но я хочу спросить, что это все-таки был за мужик? И почему ты у него мылась в ванной? – смущаясь, спросил Борис.

Я замерла.

– Помнишь, ты сказал, что доверие – это самое главное для любви?

– Да, – тихо прошептал он.

– Тогда ты должен мне доверять. Я скажу тебе все как есть. Мы познакомились в трамвае, когда я не знала, куда пойти. Мама предала меня, я отменила свадьбу. Света тоже отличилась. Я не могла поехать домой, потому что ужасно не хотела объясняться с Петечкой. А Алексей предложил оплатить половину его съемной квартиры и перекантоваться там, пока я не решу, что делать дальше. Я мылась у него в ванной весь месяц до этого. Между нами ничего не было.

– Нет, но почему, почему ты, в принципе, поперлась к нему? Я ждал, пока у тебя в комнате загорится свет, а ты вдруг обратно выходишь и едешь к какому-то мужику. Ведь мы помирились, какой тебе смысл был убегать из дома? Тем более что я назавтра тебя должен был встречать.

– Все так, – согласилась я, улыбнувшись. – Интересно, а что ты тогда подумал?

– Что ты от меня прячешь еще одну любовную связь, которую умудрилась закрутить после Петечки. И что ты нисколько меня не любишь, раз не разорвала эту связь после нашего примирения.

– Все ясно. Почему же мы совершенно не можем понять друг друга? Я ведь тоже не твоя бывшая жена и не стану предавать тебя с твоим другом или с кем-то еще. Я люблю тебя, ты, насколько мне подсказывает сердце, любишь меня. Но мы так и не можем договориться. В тот день я подошла к двери и обнаружила, что ключи от дома в другой сумке. А мамы с папой дома не оказалось, они уехали в Самару.

– Ты не попала домой?! – ахнул Борис.

– Ну да! – порадовалась я его растерянности. Лучше поздно, чем никогда. – И я поехала за ключами к Алексею. А он сказал, что после двенадцати ехать опасно и что я прекрасно могу доехать до дому в семь утра. Я бы все тебе рассказала при случае.

– Уверена? – усмехнулся Борис.

– Я же говорю – при случае.

– Какой же я дурак!

– Кто спорит! – усмехнулась я. – И я не лучше. Оба показали себя во всей красе.

– Я не могу без тебя. Уже полгода, как я с ума схожу. А уж эти твои передачи, где ты норовишь свести счеты с жизнью. Нет, ты точно ненормальная! Когда я тебя увижу?

– А вот с этим сложнее, – прикусила я губу. Потому что сейчас нас объединили только лишь телефонные линии, а в планах съемок не было запланировано перерыва на то, чтобы повидать вновь обретенного любимого мужчину.

Доверие происходит от слова верить, то есть принимать что-то на веру, без подтверждений и проверок, основывая свои выводы исключительно на движении сердца. Для меня, как оказалось, это самое сложное на свете. Как справиться с собой, как отменить весь свой негативный жизненный опыт, который так и норовит перескочить из прошлого в будущее и испортить все, что с таким трудом создается вновь? Борис не Андрей, но мое сознание все время норовило поймать его за руку с поличным. Подтвердить сложившееся впечатление, что все мужики сволочи, а исключений не бывает. Оказалось, что бывает. Но только мое исключение было таким же недоверчивым, как и я сама. Однако со временем все встало на свои места, а мы с Борисом поклялись, что всегда выслушаем объяснения друг друга, прежде чем рвануть в разные стороны с криком «обидели», «предали», «обманули».

– Ты уверена, что сможешь выслушать? Справишься с собой? – смеялся Борис, глядя на меня, серьезно разглагольствующую на тему доверия.

– А то. Это скорее ты побежишь и запрешься на тридцать замков.

– Я-то? Да никогда, – уверенно ответил он.

– Почему?

– Да потому, что ты можешь усвистеть слишком далеко, и потом с тобой будет очень сложно мириться, – резонно ответил он.

– Это правда, – кивнула я, ведь увидеть друг друга мы смогли только через четыре месяца после нашего памятного разговора, когда Борис взялся из ниоткуда и позвонил мне.

Это, кстати, отдельная история. Оказывается, мама, напуганная моей угрозой никогда не родить ребенка ни от кого, кроме Бориса, запаниковала и принялась разыскивать единственно возможного отца для внуков со всем рвением жены российского офицера. В итоге она через Петечку нашла Свету, которая, к моему изумлению, к тому времени ушла от мужа и стала жить с Петечкой душа в душу. Света, в свою очередь, долго отнекивалась, но в конце концов дошлепала до Борисова рабочего места и каким-то чудом раздобыла там его телефон. Может, подкупила секретаршу?

– И ты позвонила Борису? – спросила я маму. Надо же, никогда бы не подумала, что мама на такое способна.

– Да. С телефона Ларика. На наш домашний он не отвечал.

– Бдил, – кивнула я. Как это похоже на Бориса.

– Сначала он и слышать ничего не хотел о тебе и уж тем более о внуках, – радостно рассказала мне мама.

– И как же тебе удалось его убедить? – искренне восхитилась я.

– Очень просто. Я сказала ему, что ты из-за него чуть не покончила с собой.

– Да? – усомнилась я. – И когда же я это сделала?

– В Австралии. Я показала Борису пленку, где ты кричишь и уплываешь от крокодила, – пояснила довольная мама. Да уж, пленка была еще та.

– Постой, а ты что, к нему приехала?

– Нет, это он приехал ко мне!

– Он?! – изумилась я.

– Ну да. Я сказала, что ты все еще приходишь в себя после случившегося. Он и примчался! – как ни в чем не бывало сказала мама.

В общем, вот так, с помощью целой толпы людей мы с Борисом были вынуждены все-таки признать, что друг без друга наша жизнь – не жизнь. Но только не надо думать, что после этого мы сразу заплясали джигу, поженились и принялись стругать маме внуков. То есть все вышеперечисленное мы планируем сделать в ближайшее время, а пока… Я так и не уволилась из передачи, потому что понимаю – второго такого шанса в жизни у меня не будет. Я болтаюсь в самолетах по неделе в месяц, пытаясь связать весь земной шар в клубок ради наших свиданий. А Борис летает ко мне. Но, прилетая, он в основном ворчит, как его это все достало, и что если он еще раз увидит, что я рискую жизнью, то немедленно меня бросит. Однако в это я не верю. Ведь пережил же он мои попытки подоить новозеландскую корову и выдавить немного змеиного яда у кобры в Индии? Значит, и дальше все переживет. И знаете почему? Да потому, что, как верно говорят Славик и Гошка, все это СОВЕРШЕННО БЕЗОПАСНО!