И он медленно кивнул, подтверждая.

Да. Он оттуда же.

Мир тесен, столица еще теснее.

Сошлись в одной точке — двое мертвых и двое живых воспитанников горного монастыря.

14

Каждый день Заводная Птица прилетала сюда и заводила пружину нашего тихого мирка.

Харуки Мураками

— Подождите... Того самого монастыря Амиран? — Хаффнер припоминал газетные статьи, которые громко обсуждались в его юношеские годы всеми кому не лень. Да и ленивые тоже обсуждали.

Даже будучи подростком запомнил шумиху, что поднялась тогда в прессе. Возможно, еще и потому те статьи врезались в память, что речь шла о детях, таких же, как он. Почти таких же. Младше они были. И одаренные.

Многое стало ясно. Еще больше все усложнилось.

Паскудное дело, Хаффнер печенкой чуял, что грязи в ходе расследования они накопают еще немало.

Оставались два последних места, первые жертвы. Двое неодаренных мужчин. Их решили оставить на завтра. Добираться долго, ехать в другой конец города, да и за оставшиеся вечерние часы и ночь нужно успеть выяснить все, что у них есть по Амирану.

Долгожданный, выстраданный прорыв в расследовании таки случился. Надо доложить начальству, перепроверить все с самого начала и идти по новому следу.

Если связь убийств с тем монастырем до сих пор никаким боком не всплыла, значит нужно задействовать другие источники. Подавать запрос и ждать дозволения. В Ордене строгая иерархия, и увы, но дело Амирана велось и хранилось на самом верху.

Эдам знал не понаслышке, как-то пробовал поинтересоваться. Не вышло. Амиран не желал открывать своих секретов что прежде, что, по всему, и теперь.

… Редкие прохожие и жители окрестных домов смотрели подозрительно. Орден не особо жаловали, еще меньше любили. Не в открытую, конечно. Не любили молча. И так же молча следовали законам и приказам Системы.

Группа из трех стражей, невысокой девушки в бордовых туфлях и черного монстра на колесах вызывала осторожный, но непреодолимый интерес.

Рори спиной чувствовала взгляды. То и дело передергивала плечами.

Неуютно. Хотя, может, это и из-за неутихающего ветра.

— О, смотри! Белочка побежала! — Рори остановилась, рада отвлечься от тягостных мыслей. Вытянула руку, указывая на траву, засыпанную пожухлыми осенними листьями.

Зверек замер на миг, пошуршал в траве, огляделся и помчался через дорогу.

Эдам хмыкнул, но промолчал.

Рори сникла, добавив менее вдохновенно:

— А, нет, не белочка. Крыса. — Рассердилась на себя из-за собственной импульсивности, впечатление полной дурочки наверняка производит...

Несмотря на чистоту улиц и отсутствие переполненных помоек, грызунов здесь водилось с избытком. Старые строения, канализация, частенько протекающая в подвалы и многочисленные подземные ходы, — все уже давно обжито крысами. Хорошие кошки-мышеловы здесь ценятся высоко, как и собаки. Последних только содержать дороже.

У машины Рори обернулась на площадь. Многие смотрели им вслед, а кто-то помахал рукой через зарешеченное окно Желтого дома. Далеко — лица Рори не разглядела. Да и не хотелось, если честно. Ее передернуло от порыва пробирающего до костей ветра.

Несчастный район. Смирившиеся с несчастьем его жители.

Рори искренне надеялась, что возвращаться ей сюда не придется.

Эдам сидел вместе с Рори на заднем сидении. Третьим, уже в одном из центральных кварталов, к ним присоединился Вовин, также ежащийся в продуваемом ветром мундире. Он запрыгнул в автомобиль с поражающей при своей комплекции ловкостью.

Рори подвинулась насколько возможно к дверке, но все равно соприкасалась боком с Эдамом. Автомобиль внутри не такой вместительный, каким казался снаружи.

Кожа к коже, их ладони встретились на секунду, и Рори поспешно отдернула руку.

Его прикосновения до сих пор выбивали из колеи, а это сейчас меньше всего нужно.

Холодная голова и такое же сердце.

Нет, сердце должно быть изо льда! Чтобы все выдержать. Пережить. Дождаться Аврору с Мелвином и жить дальше.

Рори совсем не была готова к подобному «прорыву в деле». Прорыв этот оказался настоящим обрывом, разверзшейся пропастью в ее жизни. Она балансирует на краю.

Это он...Он... Боги, это же он? Ее друг! — навязчивая мысль возвращалась снова и снова, как ни прогоняй.

Сердце ускорило ритм, и стало сложно спокойно дышать. Рори сжала пальцы в кулаки. Одернула себя. Не думать о том, что узнала. Не сейчас. Позднее, когда сможет запереться в комнате, когда не будет наблюдающих за ней стражей.

Эдам снова подвинулся, оказавшись ближе, еще и ноги раскинул, как это принято у невоспитанных мужланов. Вовин, конечно, габаритов немалых, покрупнее Эдама будет, но это не повод притеснять ее, Рори!

Пыхтела, отвернувшись к окну, прижатая к дверке. Сама себе казалась нелепой.

Ничего, и об этом она тоже поговорит. Позднее.

Все припомнит. Надо записывать, а то ведь забудет что-нибудь...

Рада отвлечься хоть на что-то... Помогает балансировать над ее личной пропастью. Там внизу, на дне ее, куда Рори так боится заглянуть, ее прошлое и будущее сплелись в один опасный клубок. Как шипящие, готовые кинуться, змеи.

— Есть хочу.

Чем не повод? Тем более, что желудок и в самом деле напоминал о себе низким урчанием.

За день сил ушло немало, как физических, так и моральных.

— Я затарился, все ждет на Моммзена, — обрадовал всех Вовин.

Доселе молчавший шофер пробубнил что-то одобрительное с водительского места. Однако Эдам оборвал радость:

— Нам надо в Управление. И в архив. Перекусим там.

В ответ лишь тяжелый вздох Вовина. Слово «перекус» явно не из его любимых.

Рори получила детальное представление о работе в Ордене Правопорядка. Так сказать, изнутри. Холодно, голодно, страшно и беготни много. Ненормированный график. Ее любимая обувь для такой работы точно не подходит, ноги гудели от усталости и замерзли к тому же. А сами туфли запачкались. Неизвестно еще, удастся ли полностью очистить и придать прежний вид мягкой коже цвета бордо.

Еще Рори получила опыт работы в паре с экраном. Незабываемый. Теперь хоть знает, каково это. На будущее, может, опыт пригодится.

Ее привезли на Моммзена, и Эдам проводил — отконвоировал? — до квартиры.

— Запрись и никому не открывай. Поешь хорошо, ты много сил потратила.

Пауза.

Рори не собиралась с ним говорить. Принципиально.

Неясно, на что обижалась... или не обижалась, а радовалась? Грустила? Пребывала в замешательстве? Все чувства разом, взболтать и перемешать как следует. Приправить сценами с мест совершенных убийств.

Эдам взял Рори за локоть, развернул к себе лицом и наклонился ближе. Открыл рот, словно собирался что-то добавить... и закрыл. Остались давящая тишина и пристальный взгляд в полумраке подъезда. Снова Рори показалось,