— Повязка? — спрашивает он, и Лиам протягивает ему маску. — Наклони голову вперед.

Лиам наклоняется с закрытыми глазами, и Майк убирает волосы с лица, чтобы они не попали под ткань и надевает ее на глаза.

— Нормально? — спрашивает он.

— Да. Я ничего не вижу.

— Я не буду надевать на тебя наручники, — говорит Майк и, прежде чем Лиам успевает возразить, добавляет: — Ты ходишь с синяками, потому что не можешь усидеть на месте ни одной гребаной минуты. Так что случится, когда я надену на тебя наручники, а эти синяки не скрыть?

— Ладно, — отвечает Лиам. — Мы можем воспользоваться твоими галстуками или типа того?

— Мне нравятся мои галстуки, — возражает Майк.

Лиам хмурится.

— Но если я закажу что-нибудь с этого сайта, то доставка будет только через пять рабочих дней.

— Давай начистоту, — начинает Майк, прижимая большой палец к скривленным в гримасе губам Лиама, — если ты сдвинешься хоть на сантиметр, я остановлюсь, и единственный способ, которым ты сможешь получить оргазм — это твоя собственная рука.

Лиам резко вдыхает.

— Как думаешь, сможешь находиться без наручников и не двигаться? — спрашивает Майк, и Лиам кивает, прежде чем Майк успевает закончить вопрос. — Упс, уже облажался, — говорит Майк. — Руки за голову.

— Мне можн… — неуверенно спрашивает Лиам.

— Можешь двигаться, куда и когда я скажу, — инструктирует Майк.

— Ладно, — хрипло произносит Лиам, — честно говоря, кому нужны наручники?

В способность мальчишки оставаться неподвижным, несмотря на угрозу наказания, верилось с трудом, но Майк не будет возражать и с удовольствием понаблюдает за его попытками.

— Ты сможешь молчать? — спрашивает Майк.

— Наверное, нет, — криво усмехается Лиам, и Майк смеется.

— Ладно, в другой раз, — говорит Майк. Для такого потребуется вмешательство свыше. Сто процентов, Лиам будет шуметь даже с кляпом во рту.

Наконец, пацан с повязкой на глазах и по собственной воле неподвижный. Можно не торопиться и насладиться временем, которого так не хватает. Лиам всегда торопится, подталкивая Майка всякий раз, когда тот замедляется, пытаясь продлить удовольствие. Сейчас Майк игнорирует его, водит руками по всему телу Лиама, очарованный тем, как мышцы подрагивают от неожиданных касаний.

Лиам сейчас кажется гораздо более чувствительным, и это о многом говорит, учитывая, насколько он обычно восприимчив. Реагирует на каждое прикосновение, как будто от каждого участка его тела идет прямая линия к члену: рот Майка на шее Лиама; ноготь царапает затвердевший сосок. Губы покраснели и стали влажными после некоторого пристального внимания со стороны Майка.

Лиам быстро теряет дар речи, прекращает попытки заставить Майка перенести свое внимание туда, куда сильнее хочется. Майку нравится думать, что это потому, что Лиам хочет его везде так же сильно, как Майк хочет быть там. Он целует его рот, царапает зубами ключицу, выступ ребер. Лиам немного дергается, когда его кусают в бедро, не настолько сильно, чтобы оставить след, просто чтобы поднять чувствительность на уровень выше. Хотя, Лиаму уже достаточно, судя по тому, как сильно его член истекает предсеменем на живот и выглядит немного болезненно.

Наконец, Майк берет его в рот, и Лиам вздрагивает всем телом, и, если бы Майк не держал руку на бедре мальчишки, ему бы точно проткнули горло членом.

Он отстраняется, и ответом Лиама становится бессловесный скулеж.

— Полегче, — просит Майк. — Ты не двигаешься, помнишь?

— Тебе, блядь, легко говорить, — дрожащим голосом произносит Лиам. — Я, черт возьми, умираю.

— Ты драматизируешь.

— Майк…

Его имя как мольба, и пацана становится жалко. Можно еще поддразнить, но Лиам как натянутая пружина, и, если потянуть еще немного, он просто разрыдается.

Майк пытается заткнуть свою уродливую часть, которая хочет именно этого. Он игнорирует руку, которая слепо приземляется на его волосы и крепко сжимает — останавливаться прямо сейчас, даже если Лиам нарушил правила, кажется слишком жестоким. Даже для Майка.

После оргазма Лиам почти в отключке. Молча цепляется за любовника, прикасаясь к нему повсюду, как будто хочет еще немного насытиться. Майк никогда не видел его таким красивым: раскрасневшимся, цепким и с затуманенными глазами. Словно ему недостаточно, будто нужно больше.

Майк не торопится, он знает, что нужно прямо сейчас Лиаму. Гладит ладонью спину, проходится взглядом по зазубринам позвоночника. Мальчишка начинает постепенно успокаиваться, расслабляться в чем-то более близком к пресыщению, чем к отчаянию.

Глава 7

«Норт Старз» приезжают в Эдмонтон. В это утро Майк тренируется дольше, чем нужно и положено, потому что ненавидит этих парней и тем самым пытается немного остыть и избавиться от агрессии перед игрой. Он старый. У него болят руки. Весь день напролет он будет впечатывать игроков в борт арены, что даст отдых костяшкам пальцев. Всего один день. Один день без боли в костяшках. Он будет хорошим. Он обещает.

Майк забыл, что хоккейные боги — мстительные ублюдки, и попытка поторговаться с ними приводит к боли.

Он не должен был забывать.

Первый период проходит неплохо. По голу на каждую команду, пара ударов, полученных и кому-то прилетевших, довольно ровное владение шайбой. Все играют мило и вежливо, как будто это гребаная встреча детских команд. Поэтому все немного расслаблены и довольны.

Лиама снимают вначале второго периода.

Сначала Майк не замечает произошедшего. Он разговаривает с Грейссом, повернув к нему голову. Но затем чертовски быстро до него доходит. Сначала негодующий рев со скамейки, затем болезненная тишина, повисшая над ареной. Майк наклоняется и находит взглядом Лиама, тот стоит на карачках на льду, а с лица капает кровь. Проходит мучительно долгая минута, прежде чем Лиаму удается встать с помощью Джейкоби и взять предложенное ему полотенце. Его мягко подталкивают к раздевалке.

Пока лед чистят от крови Лиама, объявляют перерыв, на экранах транслируют бесконечный медленный повтор произошедшего: Сэм Дэвидсон на скорости налетает клюшкой на спину Лиама и отправляет лицом в стекло борта. Когда видео замедляют, видно, как нос пацана ломается от удара. Это показывают снова и снова, словно оператор, блядь, наслаждается видом. Под тяжелое молчание арены Дэвидсона отправляют на скамейку штрафников с незначительным штрафом. Ублюдки.

Наверное, это справедливое решение. Дэвидсон нападающий, а не зверь, и этот удар был бы значительно менее катастрофичным если бы кое-кто не был размером с гнома. В середине второго периода Лиам так и не возвращается на скамейку, и Майк чувствует, как с каждой проходящей минутой внутри нарастает напряжение.

В какой-то момент он оказывается на льду рядом с Дэвидсоном. И это ошибка. Вообще-то позиция Майка в