в руки такое оружие против себя самого.

Естественно, такое было ожидаемо. Майк был готов. Но одно дело знать, что в конце концов это произойдет, и совсем другое — наблюдать. То, как все тело Лиама, кажется, тянется к парню, то, как их руки почти пересекаются на стойке бара, то, как Лиам покусывает губу.

Половина состава растеклась по бару, Роджерс сидит слева от Майка. Если Лиам ведет себя как гребаный идиот, это не его дело. Только не его, пока Лиам не попытался втянуть его в свой идиотизм. Майку с трудом верилось, что мальчишка ведет себя так очевидно, так глупо.

Майк допивает свой напиток в несколько долгих глотков, не сводя глаз с Роджерса, чтобы понять, заметил ли он, что его сопляк пытается подцепить придурка — кажется, нет — и направляется в дальний конец бара. Там хоть не будет видно, как Лиам едва не раздвигает ноги в приглашении. Он заказывает крепкий алкоголь и следом, чтобы догнаться, пиво. Он не сводит глаз с бокала и не смотрит на Лиама, надеясь, что все остальные следуют его примеру.

Когда возвращается к столу, то не может удержаться, чтобы не оглянуться еще раз, и вот тут Лиам ловит его взгляд. И паршивец улыбается, медленно, широко и торжествующе, а потом… краснеет. Одно дело, если он хочет двигаться дальше — черт возьми, Майк бы сам ушел, если бы не был таким гребаным идиотом из-за пацана — но Лиам дерзкий и легкомысленный, а не злой. По крайней мере, обычно.

Парни за столом оставляют Майка в покое — его плохое настроение как результат командного проигрыша, подбитого лица, неудачной драки. Они больше не пытаться втянуть его в разговор, просто оставляют наедине с выпивкой, а когда он уходит, никто не спешит его останавливать. Дома Майк выпивает пару таблеток аспирина, чтобы унять пульсацию под глазом, потирает большим пальцем разбитые костяшки пальцев и вновь испытывает потребность в новой драке.

Он почти допивает пиво. Пытается, но не может убедить свое тело, что сон — вариант получше драки или секса, когда раздается стук в дверь. Уж кого он и ожидал увидеть на крыльце, но уж точно не Лиама, который выглядит решительно и твердо настроенным. Руки в карманах джинсов, подобающее для альбертовских зим пальто, которое Лиам приобрел после того, как Майк проел ему всю плешь, несмотря на холод перекинуто через плечо. Ну, черт возьми, разве так себя ведет разумный человек? Лиама Фицджеральда не интересует подобная хрень.

— Какого хрена тебе надо, Фицджеральд? — огрызается Майк и понимает, что гнев в нем не столько кипит, сколько горит, вспыхивая в ответ на присутствие Лиама.

— Ты ушел, — отвечает Лиам.

— Похоже, ты нашел себе достойное развлечение.

Лиам хмурится.

— Ты не должен был уходить.

Майк не понимает, пока не осознает, что ему приходится отвернуться, потому что он не уверен, что прямо сейчас может смотреть на Лиама. Его голова раскалывается, костяшки пальцев пульсируют, и прямо сейчас все, чего он хочет, это заставить Лиама чувствовать то же самое или даже хуже. Поэтому он должен закрыть дверь, успокоиться и поговорить с Лиамом как гребаный взрослый, но утром. В конце концов, он один из этих взрослых, и Лиам тоже, даже если только на словах.

— Ну и что, — говорит Майк, сосредоточившись на шкафе напротив, просто чтобы посмотреть куда угодно, только не на Лиама. — Что ты пытался сделать, Фицджеральд? Ты пытаешься задеть мои чувства, да? Пытаешься меня разозлить? Заставить ревновать? Черт возьми, в этом заключалась твоя блестящая идея?

— Майк, — рявкает Лиам, и Майк смотрит на него. Он выглядит взбешенным, что довольно чертовски очевидно.

— Иди домой, Фицджеральд, — говорит Майк и закрывает дверь.

Лиам успевает просунуть ногу, и Майку хочется сломать ее, но он останавливается.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

Лиам скрещивает руки на груди, а Майк поворачивается и уходит, чтобы взять себе еще пива, потому что сейчас оно ему, черт возьми, пригодится.

Лиам следует за ним, встает в проходе, как будто тем самым может помешать Майку уйти, если тот захочет. Майк прислоняется к стойке, откручивает крышку и делает глоток. Он молчит и не шевелиться, изо всех сил старается успокоиться и сдержаться.

— Ты не обращаешь на меня внимания, — говорит Лиам, раздраженно направляя слова в пол. Сопляк. Избалованный долбанный мальчишка.

— Я не обращаю на тебя внимания, — повторяет Майк, и Лиам поднимает глаза, сжав губы. — Если ты хочешь, чтобы кто-то упал к твоим охуительным ногам, иди и найди шлюшку из фан-клуба.

— Я не хочу… — начинает Лиам, потом вздыхает громко и театрально, как гребанный подросток, которым он и является. — Я хочу, чтобы ты обратил на меня внимание.

— Ты всегда рядом, блядь, — кричит Майк. — Я не могу от тебя избавиться. Чего еще ты хочешь от меня? Хочешь подержаться за руки, Фицджеральд? Тебе нужен гребаный бойфренд?

— А что в этом плохого? — кричит в ответ Лиам.

Майк роняет пиво на стойку, к счастью, бутылка не разбивается. Он берет Лиама за подбородок и смотрит ему прямо в глаза.

— Я не твой бойфренд, малыш, — медленно произносит он, так что Лиам не может притвориться, что не понимает его. — Я никогда не буду твоим бойфрендом. Если хочешь, найди какого-нибудь наивного идиота, который возьмется за тебя.

Лиам отворачивает лицо, и Майк отпускает его. Ждет. Хлопает входная дверь. Он берет пиво и зараз осушает. Борется с желанием швырнуть бутылку в чертову стену. Это к лучшему, что Лиам ушел.

***

На следующий день во время тренировки Лиам не смотрит Майку в глаза, и он говорит себе, что так проще. Легче позволить всему умереть на его собственных условиях, легче покончить с этим сейчас, прежде чем он повязнет еще глубже. Он и так уже слишком увяз.

Майк возвращается домой, допивает остатки пива, переключает каналы, ожидая стука в дверь, звонка. Лиам не может оставить все как есть. Никогда. Только вот… может быть, на этот раз Майк действительно достучался до его идиотской головы. Может быть, на этот раз сказал что-то, что вошло в дурацкую голову и не вышло.

Жаль только, что не это он имел в виду. Похоже, Лиам выбрал неподходящее время, чтобы начать слушать.

Когда команда вылетает в Виннипег на очередные игры, Лиам все еще его избегает. Он садится рядом с Моррисом и не отлипает от него даже после того, как все выходят из самолета. Роджерс бросает на Майка несколько растерянных взглядов, которые тот решительно игнорирует, но больше никто ничего не