– Что? В моем возрасте неприлично рожать?

– Нет, не в этом дело.

– А в чем?

– Выходит, вам уже не до внука будет.

– Какого внука?

– А Васин ребенок разве не ваш внук?

– Ой… Что-то я совсем растерялась, Жень, и не сообразила сразу. Конечно же, внук… Да, я поняла, у меня будет внук.

– Или внучка…

– Да, или внучка. Но я должна поговорить с Васей, Женя. Может, он не понял, не осознал до конца… Понимаешь, он еще не созрел для семьи, для детей. Ну что такое двадцать лет? Ему надо просто объяснить… Я поговорю с ним, обещаю! Ведь ты за этим ко мне пришла, правда?

– Нет… Я не знаю, зачем я пришла, Арина Игоревна. Просто мне очень одиноко… И обидно. И горько. И когда все это вместе – просто невыносимо. А еще я есть хочу. Можно я съем чего-нибудь, Арина Игоревна?

– Да, конечно… Рассольник будешь, я вчера варила? Котлеты куриные еще есть… Да у меня полный холодильник еды, я каждый вечер готовлю!

– Зачем?

– Чтобы себя занять, по плану… Да это не важно, в общем. Что ты будешь есть, рассольник или котлеты? А еще салат крабовый есть…

– Я все буду. Я со вчерашнего дня ничего не ела. А с вами поговорила, и будто меня отпустило. Ему ведь тоже надо много есть, правда?

– Кому?

– Ребеночку…

– А, ну да… Что-то глупею с бешеной скоростью, аж голова закружилась. Так что мы хотели сделать? Ах, да… Сейчас мы с тобой будем ужинать… Включаем автопилот…

– Что?

– Да это я так, сама себе бормочу, не обращай внимания. Растерялась от твоих новостей. Сейчас, сейчас все будет.

Пока Арина хлопотала с ужином, Женя сидела за столом, глядела в окно. Лицо ее было рассеянным и в то же время сосредоточенным, глаза блестели темным огнем. А когда Арина поставила перед ней тарелку с рассольником, вдруг произнесла тихо:

– Я ведь очень Васю люблю, очень… Вы не думайте…

– Я поняла, Жень. Я обязательно с ним поговорю. Ешь суп. Сейчас еще котлеты разогрею. Я в них тыкву добавила, вкусно получилось. И полезно.

– Ему какая-то девчонка в последнее время часто названивала… Он говорил – однокурсница. Обманывал, наверное.

– Ешь, остынет…

– Да, я сейчас. Какая вы хорошая, Арина Игоревна… Добрая… Другая бы погнала меня из квартиры в три шеи. Вы не переживайте, я сейчас поем и уйду…

– Ты на машине сюда приехала?

– Ага. Думала, не доеду, сильно руки дрожали.

– А как обратно поедешь?

– Да нормально уже… Мне легче стало. Правда.

– Может, останешься? Я тебе на диване в гостиной постелю.

– Нет, я домой… Вдруг Вася вернется?

– А он… Просто ушел или с вещами ушел?

– С вещами. Без меня собирался, я на работе была. Ушел, ключи в почтовый ящик бросил… Потом позвонил и сказал…

– Погоди… Ты что, по телефону ему про свое интересное положение сообщила? Постфактум?

– Нет, еще до того… Я вечером сказала, а на следующий день он ушел.

– Значит, просто испугался. Он ничего не понял и не осознал. Просто испугался, и все. Такое бывает с мужчинами, особенно с молодыми. Но пройдет какое-то время… Ладно, не будем загадывать. Поживем, увидим… Ах, Васька, Васька!

– Да вы не расстраивайтесь, Арина Игоревна. Вам нельзя. Такое чувство, будто вы за него извиняетесь… У вас очень хороший сын, правда. Наверное, я сама виновата. Как-то по-другому надо было.

– Не знаю, что тебе и сказать, Жень.

– Да ничего не говорите. Ладно, мне ехать пора. Спасибо за ужин, все было очень вкусно, особенно котлеты с тыквой.

– Да ты же не съела ничего!

– Я больше не хочу, спасибо. Мне уже лучше, правда.

– Я тебе обязательно позвоню, Жень. Завтра. Или послезавтра…

– Ладно. Или я вам позвоню.

– Или ты.

– Не провожайте меня, я дверь захлопну.

– Пока, Жень. Езжай осторожно. Береги себя.

Женя ушла, а Арина осталась сидеть за столом: новая информация с трудом укладывалась в голове. Внук, значит, у нее будет. Или внучка. А еще – сынок. Или дочка. Все по закону сохранения, ни убавить, ни прибавить. В одном месте убыло, в другом прибыло. Но Васька… Васька каков! Сбежал, нет его в зоне доступа!

Возмущение в сторону сына хоть и присутствовало, но было каким-то ненастоящим, будто Арина сама себя уговаривала, что надо бы возмутиться. Оно и понятно, материнский инстинкт волевым решением не отменишь. А если уж совсем быть честной – жалко было Ваську. Ну какое отцовство может быть в двадцать лет? Нет, если оно желанное и осознанное, какое было у Родиона, когда они…

Так, опять она за старое. Все, нет никакого Родиона. И не было. Есть Василий Родионович, который вляпался в трудную ситуацию, и надо помочь ему из этой ситуации как-то вырулить. И девушка Женя есть. Ежик беременный. Внука ей родит. Или внучку.

Арина снова потянулась к телефону, кликнула Васькин номер.

Не отвечает… Где ты, сынок, отзовись! В какую норку заполз, куда спрятался? Страшно тебе, да? Не хочется во взрослую жизнь? А мы с твоим отцом в свое время не испугались, шагнули смело. И были счастливы…

Нельзя, нельзя без дела сидеть, иначе от прошлого не отмахнешься. Накроет с головой, задушит слезами, выбьет из колеи. Надо встать из-за стола и заняться чем-нибудь. Жить надо. Вон, посуду после ужина помыть. И вообще, где расписанный по дням и часам план полезных дел? Надо встать и заняться делами…

Но встать Арина не успела – телефон в ладони вдруг ожил, и она с надеждой глянула на дисплей… Нет, не Васька. Отец звонит. Надо же, вспомнил вдруг…

– Да, пап, слушаю!

– Привет, Ариш. Да, это я.

– Уже твой голос забыла, правда! Куда так надолго пропал? Звоню, а ты не отвечаешь…

– Дела были, доченька. Много дел. Но видишь, я появился! Давай, докладывай, как живешь? Как дела?

– Ну как, как… Тебе стандартно ответить или в занудных подробностях?

– Если хочешь, можешь и в подробностях. И даже в занудных. С удовольствием послушаю.

– Нет, не хочу.

– Чего тогда спрашиваешь? А у меня, Ариш, новости… Я опять женился.

– Ух ты, поздравляю… Жена молодая, надеюсь?

– А то. У меня все по мужскому стандарту – чем старше становлюсь, тем новая жена моложе предыдущей.

– А какая она по счету?

– Не считай моих жен, детка. Лучше считай своих мужей.

– Так у меня один… Вернее, уже ни одного…

– Это как же?