— Откуда вы знаете?

— Да не пугайтесь так, — добродушно рассмеялся он. — Я в это время собаку свою выгуливаю и часто вас вижу. Я живу в соседнем подъезде, но вы никогда не обращаете на меня внимания. Даже здороваетесь как со столбом.

— Правда? — Оксана почувствовала, как краска стыда заливает щеки.

— Правда, правда, — поддразнил он ее с доброй усмешкой. И тут же спросил: — А кто у вас?

— А у меня как в кино: мальчик и еще мальчик, — рассмеялась Оксана.

— Два сына, мечта. Но на близнецов не похожи, такие разные.

— Двойняшки, — сухо ответила Оксана. — Один в папу, другой в маму.

Он сделал вид, что не заметил ее мгновенного отчуждения. Открыл дверь подъезда, помог втиснуть в узкое пространство коляску и попрощался.

Лифт не работал. Если не везет с утра, будет везти после обеда, эту оптимистическую мысль Оксане внушали с детства. Сегодня золотое правило не действовало. На кабинке красовался белый листок бумаги формата А4, на нем корявыми буквами было начертано: «Лифт не работает». А в правом углу витиевато подписано: «Администрация». От мысли о том, что придется тащить коляску на пятый этаж, у Оксаны заломило в висках.

— Не день, а сплошной кошмар, — бессильно выругалась она, примеряясь, как лучше зацепить коляску. Сделав несколько бесплотных попыток затащить ее в одиночку на лестницу, поняла бессмысленность затеи. С малышами тащить коляску вверх было верхом безумия, конечно, если не ставить задачу угробить карапузов. Оксана хмыкнула от пришедшей в голову мысли и, взяв малышей на руки, начала подниматься по лестнице.

Один из парней недовольно заворочался и жалобно всхлипнул.

— Тихо, тихо, скоро придем, — ласково поцеловала его Оксана.

Кроха как-то по-взрослому вздохнул, посмотрел на мать темными глазами и, словно поняв, как ей тяжело, не стал закатываться в плаче. Он зевнул беззубым ротиком, смешно наморщив нос, и стал прислушиваться к доносившимся из-за дверей заунывным звукам разучиваемой классической гаммы. В квартире жила пожилая учительница музыки, дававшая уроки на дому. Наверное, опять из очередного, приведенного родителями под конвоем оболтуса она пыталась вырастить великого маэстро. Этажом выше слышались звуки телевизора: показывали футбол, грубый мужской голос смачно осыпал бранью игроков за скверную игру. На четвертом вовсю гремел семейный скандал: с визгом и смачными оплеухами. И только на площадке их этажа было привычно тихо.

Календарь утверждал, что последний месяц весны подходит к концу, но весна почему-то не торопилась вступать в свои права. Она старательно маскировалась под осень, ежедневно поливая землю моросящим дождем — серым и безрадостным. Оксана посмотрела в окно и решила отменить прогулку с малышами. В такую погоду гулять — никакого удовольствия, а простуду можно подхватить запросто. Она еще не успела восстановить силы после вчерашнего променада. В квартире было тихо, сыновья спали, раздавшийся звонок показался оглушительным. Оксана со всей скоростью, на которую была способна, бросилась к входной двери.

— Иду, иду, — вполголоса крикнула из прихожей, только чтобы не звонили повторно, мальчики могли проснуться. Она торопливо открыла дверь и удивленно протянула: — Вы?

На пороге стоял вчерашний незнакомец. Он был красивым, просто неправдоподобно красивым: высокие мужественные скулы, мягкие каштановые волосы, серые дымчатые глаза, резкая линия рта. «Мужчина не должен быть таким красивым, это просто вызов женщинам», — подумала она. И удивилась, как она могла не замечать такое лицо: не слащаво плакатное, обладающее истинно мужественной красотой. Сердце Оксаны заколотилось — элементарное примитивное предостережение, но она сумела обуздать его.

Олег, в свою очередь, не говоря ни слова, тоже рассматривал молодую женщину. Она была одета в длинный шелковый халат, подхваченный на талии поясом. Тонкая ткань мягко обрисовывала фигуру, подчеркивая красоту и сексуальность. Он почувствовал, как у него пересохло во рту. Неожиданное желание опалило его жаркой волной, заставило смутиться. Видимо, он застал ее врасплох. Она выглядела испуганной и не совсем довольной. Ее русалочьи глаза казались огромными от удивления.

— Я не понимаю… — начала было говорить она и сделала попытку закрыть дверь, но он успел мягко перехватить ее руку.

— Не пугайтесь. Я хотел смазать колесо вашей коляски, но вы не вышли на прогулку. Тогда я набрался наглости и зашел к вам без приглашения.

Оксана потерла пальцами виски, словно пытаясь решить сложную задачу. От этого движения рукав халата съехал, обнажив тонкую руку до локтя. Олегу показалось, что он никогда не видел ничего более эротичного.

— Знаете, я думаю, что сейчас не самое подходящее время, — сказала она после недолгого раздумья и внимательно посмотрела на него.

Олег только сейчас заметил темные круги у нее под глазами.

— Это не займет много времени. Я не хотел причинить вам неудобство. Простите, что так получилось.

— Действительно, неудобно, — смутилась она. — Но… я вас совсем не знаю… А, ладно, проходите, грабить у меня все равно нечего. — Она бессильно махнула рукой, словно сдаваясь на милость победителя, и отошла в сторону.

Переступая порог квартиры, Олег понял, что с этого момента его жизнь изменилась. Собственно, это он понял еще раньше, когда встретился с ней взглядом, но осмыслил только сейчас. Пусть это и казалось невозможным, но с самой первой встречи, когда она скользнула по нему невидящим взглядом, кивком отвечая на приветствие, в нем жила непреодолимая потребность заботиться о ней, сделать ее жизнь счастливой и беспечной. Она была из тех женщин, в которых влюбляются раз и навсегда, хотя сама не сознавала этого.

Сама она считала, что стала практичной женщиной. Романтичные мечты и полеты фантазии — это не для нее, ей надо смотреть на жизнь рационально, чтобы не запутаться в жизненных проблемах. Тем более что ей было о ком заботиться. В ее жизни все было четко организовано, все, кроме отношений с мужчинами. Для них просто не осталось места.

Он специально тянул время, чтобы подольше побыть рядом с этой удивительной женщиной. Работы было минут на пять, не больше, но Олег старательно возился возле коляски уже полчаса. Он проверил пружины на всех колесах, подкрутил болтики на всех соединениях.

— Ну вот, пожалуй, и все, — сказал, уже не зная, как еще протянуть время.

— Спасибо, — просто поблагодарила она его, чуть повернула голову, и теперь ее лицо было рядом с его лицом, глаза смотрели в глаза, губы ощущали его дыхание.

Сердце опять ворохнулось — неожиданно остро и глубоко. Она чуть наклонилась к нему, а он привстал, и их тела коснулись друг друга. Прикосновение было случайным, но имело катастрофические последствия. Она почувствовала, как напряглось его тело, и что-то отозвалось в ней самой. Внезапно он взял ее лицо в ладони и поцеловал, прежде чем она отошла от шока и успела воспротивиться. Ее словно ударило током: горячий мужской рот, мощные и алчные руки, требовательные объятия. На мгновение ее тело, изголодавшееся по мужской ласке, страстно прильнуло к его телу, но какая-то толика сознания, оставшаяся холодной, заставила тут же отпрянуть. Ее лицо отражало бурю эмоций: оскорбленная и сердитая, ошеломленная и обиженная — она была самой прекрасной женщиной на свете, которую он только видел. Искры гнева били из ее глаз фонтаном, когда она сумела освободиться от его объятий, но голос звучал совершенно спокойно. Даже чересчур спокойно, с легким налетом презрения. Хотя это показное хладнокровие стоило ей огромного труда: ее обуревали противоположные чувства, а к горлу подступил ком. Но об этом она сейчас задумываться не собиралась, она будет думать позже, намного позже, а сейчас надо держаться подальше от этого человека. От его поцелуя желание наполнило кровь, сделало здравый смысл и логику неуклюжими и смешными, но усилием воли ей все же удалось совладать с собой.