Гвин, Эмери и Несту вырвали из постелей, чтобы сделать невольными участницами.

Кто-то насыпал ей в рот песка. Потом ударил молотком по голове.

Молоток и сейчас еще стучал.

Неста отодрала язык от зубов и сделала несколько глотательных движений, чтобы во рту появилась хотя бы капля слюны. Голова у нее раскалывалась.

В ноздри били запахи. Мужские. Их было очень много.

Босые ноги упирались в жесткую, холодную землю. Хвоя колола кожу сквозь тонкую материю ночной рубашки. Холодный, леденящий кровь ветер нес мужские запахи поверх волны снега, сосновой хвои и земли.

Неста резко открыла глаза и увидела широкую мужскую спину со связанными крыльями.

В мозг хлынули картины минувшей ночи: мужчины, ворвавшиеся в дом и схватившие ее. Она отбивалась, пока к ее лицу не поднесли тряпку с какой-то гадостью, и она потеряла сознание. Последним, что она слышала, были крики Гвин и Эмери.

Неста стремительно села.

Зрелище было хуже, чем она ожидала. Значительно хуже.

Она медленно огляделась. Куда ни глянь, повсюду валяются иллирианские парни. Все без сознания. Они окружали Несту плотной стеной. Их было не меньше двух сотен. Вокруг поляны поднимались высокие сосны.

Кровавый ритуал.

Скорее всего, она проснулась раньше остальных, поскольку была сотворена Котлом. Поскольку отличалась от этого мужского стада.

Неста обратилась вглубь себя, туда, где обитала древняя, пугающая сила, но ничего не обнаружила. Словно кто-то вычерпал колодец. Словно море, казавшееся безбрежным, отступило.

Заклинания Кровавого ритуала связывали любую магию. Все, чем она владела, оказывалось бесполезным.

Неста сознавала: она дрожит не только от холода. Ее выигрыш во времени скоро кончится. Через несколько минут эти парни начнут просыпаться.

Они проснутся и увидят ее в одной ночной рубашке. Безоружную.

Нужно вставать и искать Эмери и Гвин среди этой груды тел… если только их не зашвырнули в другое место.

Она вспомнила, что Кассиана, Ризанда и Азриеля разбросали подальше друг от друга. Они несколько дней пробивались, чтобы соединиться, через кровожадных воинов и диких зверей. Но им удалось сойтись вместе, взойти на вершину священной горы Рамиель и стать победителями Ритуала.

Ей повезет, если она выберется за пределы поляны.

Выравнивая дыхание, Неста поднялась на ноги. Тела воинов служили щитом, заслонявшим ее от холодного ветра. Стоило отойти на несколько шагов, как холод набросился на нее. Ей стало трудно дышать. Дрожь усилилась.

Ей нужна одежда потеплее. Нужна обувь. Нужно из чего-то сделать себе оружие.

Неста вперилась в тусклое утреннее солнце, словно то могло подсказать, куда идти и где искать подруг. Но даже такой свет обжигающе подействовал на глаза, а стук в голове усилился. Кассиан учил их определять направление по деревьям. Мох на стволах всегда растет с северной стороны.

Ближайшее дерево находилось футах в двадцати от нее. Чтобы туда добраться, нужно обойти десять тел. Однако Неста и так видела, что на стволе совсем нет мха.

В таком случае ей требуется забраться куда-нибудь повыше и оглядеть местность. Определить, в какой стороне высится Рамиель и, если получится, увидеть другие поляны, куда сбросили участников Ритуала.

Но ей необходимы одежда и обувь, а также оружие. Она должна разыскать Гвин и Эмери. Боги…

Неста прикрыла ладонью рот, чтобы никого не разбудить своим сбивчивым дыханием. Только не стоять на месте. Нужно двигаться.

Однако кто-то уже проснулся. Его выдал шелест крыльев. Неста повернулась на звук.

В сотне футов, отделенный грудой спящих тел, стоял молодой иллирианец свирепого вида.

Его лицо было Несте незнакомо, зато она сразу узнала похотливый блеск в его глазах. Жестокое изумление и хищнический интерес. Взгляд иллирианца скользнул по ее рубашке, под которой проступали озябшие соски, потом опустился ниже, к ее босым ногам.

Страх пронзил тело Несты, будто внутрь плеснули кислоты.

Остальные продолжали спать. И то легче. Но этот самец…

Он мельком взглянул влево. Неста проследила за его взглядом, и у нее перехватило дыхание. Из ствола дерева торчал нож, поблескивая лезвием на солнце.

Такого быть не может. Правила Кровавого ритуала запрещали проносить оружие. Может, парень знал, что нож здесь появится, или просто заметил его на несколько секунд раньше Несты?

Сейчас это не имело значения. Главное, поблизости был нож. Единственное оружие, попавшееся ей на глаза.

Нужно бежать. Иллирианец бросится за ножом, а она – в другую сторону, моля богов, чтобы он не вздумал преследовать ее.

Или самой побежать к ножу. Иллиринец устремится к ней, и потом… она не знала, что будет потом. Пока что она стояла на поляне, окруженная спящими воинами, которые очень скоро начнут просыпаться. Если они увидят ее, безоружную и беззащитную…

Неста бросилась бежать.

Кассиан не мог дышать.

Говорить от тоже не мог. Время тянулось еле-еле. Прибыли все, кого он считал семьей. Сейчас они стояли рядом с ним в развороченной комнате дома Эмери. Они говорили разом. Кассиан слышал напряженный, взволнованный голос Азриеля, но не мог разобрать слов. В голове гудело.

– Я отправлюсь за ней, – ни к кому не обращаясь, произнес Кассиан.

Сразу стало тихо. Все смотрели на него, бледного, с распахнутыми глазами.

Кассиан коснулся сифонов на руках, и сейчас же появились остальные сифоны, заняв места на плечах, коленях и груди.

– Перебрось меня к ней, – попросил он Риза. – А ты, Аз, разыщешь Эмери и Гвин.

Риз остался стоять на месте.

– Кас, ты знаешь законы.

– Плевать мне на законы!

– Какие еще законы? – насторожилась Фейра.

– Расскажи ей, – велел Риз.

Ночь клубилась вокруг его крыльев. Кассиан встрепенулся.

– Расскажи ей, Кассиан.

В такие моменты названый брат исчезал. Появлялся верховный правитель, обладавший врожденной властью над ним.

– Всякий, кто посмеет удалить воина с Кровавого ритуала, будет пойман и казнен, – прохрипел Кассиан. – Вместе с воином, который считается опозоренным перед Ритуалом.

– Получается, Неста, Эмери и Гвин вынуждены участвовать в Ритуале, – подытожила Фейра.

– Даже я не могу отменить этих законов, – уже мягче добавил Риз. – Как бы мне ни хотелось, – добавил он, сжимая плечо Кассиана.

Кассиану казалось, что его вывернет наизнанку. Неста и ее подруги… и его подруги тоже… против своей воли оказались участницами Ритуала. А он лишен малейшей возможности вмешаться и вынужден слушать умные речи. У него тряслись руки.