Как только Дай-юй услышала, что старая госпожа собирается в сад, она переоделась и велела Сюэ-янь:

– Как только появится старая госпожа, немедленно сообщи мне!

Сюэ-янь вышла, но через мгновение вбежала снова:

– Старая госпожа и госпожа Ван уже пришли, идите скорее, барышня!..

Дай-юй погляделась в зеркало, поправила волосы и, опираясь на плечо Цзы-цзюань, поспешила во «двор Наслаждения розами». Матушка Цзя была уже там и сидела на тахте, на которой обычно спал Бао-юй.

– Как вы себя чувствуете, бабушка? – приблизившись к старухе, осведомилась Дай-юй.

После этого она справилась о здоровье госпожи Син, госпожи Ван и поздоровалась с Ли Вань, Тань-чунь, Си-чунь и Син Сю-янь.

Здесь не было только одной Фын-цзе, которая из-за болезни не смогла прийти.

Ши Сян-юнь, дядю которой недавно перевели на службу в столицу, тоже уехала домой; Сюэ Бао-цинь вместе со своей старшей сестрой жила дома; сестер Ли Вэнь и Ли Ци тетка Ли увезла к себе вследствие множества неприятностей, которые имели место в саду за последнее время. Поэтому людей пришло не очень много.

Собравшиеся пошутили, посмеялись, а затем стали рассуждать, почему не вовремя расцвели яблоньки.

– Яблонька должна цвести в третьем месяце, – говорила матушка Цзя. – Сейчас одиннадцатый месяц или даже можно считать – десятый, поскольку в нынешнем году сезон задержался; но погода теплая, почти весенняя, вот и цветы распускаются. Это случается.

– У старой госпожи большой жизненный опыт, и говорит она верно. Ничего удивительно здесь нет, – подтвердила госпожа Ван.

– А я слышала, что эти яблоньки почти год назад засохли, – заметила госпожа Син. – Почему же они расцвели вновь, да еще не вовремя? Непременно здесь что-то кроется!..

– Бабушка и госпожа, конечно, правы, – заметила Ли Вань. – Я хоть и глупа, а думаю, что эти цветы предвещают брату Бао-юю великое счастье.

Слушая весь этот разговор, Тань-чунь не промолвила ни слова, но про себя подумала:

«Нет, это дурное предзнаменование! Ведь „процветает тот, кто повинуется воле Неба, гибнет тот, кто восстает против нее“. Травы и деревья следуют этому закону, и если какое-нибудь растение расцветает не в положенное для него время, это сулит страшное бедствие».

Только одна Дай-юй, услышав о счастливом предзнаменовании, затрепетала от радости и промолвила:

– Я тоже знаю подобный случай. В некоей семье Тянь во дворе росло терновое дерево, и когда три брата рассорились и разделили имущество, оно засохло. Братья раскаялись в том, что совершили, вновь стали жить вместе, и дерево снова расцвело. Из этого ясно, что судьбы трав и деревьев связаны с судьбами людей. Вот сейчас, например, брат Бао-юй стал усердно учиться, мой дядя этому рад, и деревца снова расцвели.

– Девочка привела замечательный пример, – обрадовались матушка Цзя и госпожа Ван, выслушав Дай-юй.

Между тем Цзя Шэ, Цзя Чжэн, Цзя Хуань и Цзя Лань тоже пришли, чтобы полюбоваться цветущей яблонькой.

– По-моему, эти деревца нужно срубить, – сразу же сказал Цзя Шэ. – Не иначе как здесь кроются проделки нечистой силы!

– Если смотреть на сверхъестественное как на естественное, то оно теряет свою сверхъестественность, – возразил Цзя Чжэн. – Пусть деревца цветут, незачем их рубить!

– Кто это вздумал говорить здесь глупости? – недовольным тоном произнесла матушка Цзя. – Какая может быть нечистая сила, если цветы сулят человеку радость?! Если это доброе предзнаменование и оно сбудется, будем радоваться все; если же предзнаменование дурное, в ответе буду я одна! Так что не мелите вздор!

Цзя Чжэн не осмелился больше произнести ни слова и, стараясь скрыть свое смущение, вышел вместе с Цзя Шэ.

Матушка Цзя, будучи в прекрасном настроении, велела передать на кухню, чтобы немедленно приготовили вино и закуски – она хотела любоваться цветами.

– Бао-юй, Хуань-эр, Лань-эр! – приказала она. – Каждый из вас должен сочинить по одному стихотворению в честь такого радостного события! Девочка Дай-юй только что поправилась, и ее утруждать не нужно. Но если она пожелает, пусть поправляет их.

Затем матушка Цзя обратилась к сидевшей напротив нее Ли Вань:

– А ты и все остальные будете пить со мной вино!..

– Слушаюсь, – ответила Ли Вань и укоризненно прошептала Тань-чунь: – Это все ты затеяла!..

– Почему я? – удивилась Тань-чунь. – Ведь нас же не заставили сочинять стихи!

– А не ты ли придумала создать поэтическое общество?! – напомнила Ли Вань. – Вот и приходится теперь воспевать яблоньки!

Все рассмеялись.

Вскоре накрыли столы, и все принялись за вино. Стараясь развеселить матушку Цзя, девушки говорили только о веселом.

Бао-юй подошел к бабушке, чтобы налить ей вина, и за это время сочинил четверостишие:

Какая причина, что яблонька наша

    весною нежданно увяла?

Кто может сказать, почему она ныне

    цветов распустила немало?

Она, видно, бабушке нашей желает

    прожить еще долгие годы,

Коль, сливу она обогнав, распустилась,

    чуть солнце теплей засияло.

Затем Цзя Хуань сочинил стихотворение, которое гласило:

Травы, деревья ростки выпускают,

    если приходит весна;

Яблонька только про это забыла,

    спутала время она.

Часто ли встретить случается людям

    в мире у нас чудеса?

Наша семья ее цвет увидала

    этой зимою одна.

Желая выразить матушке Цзя особое почтение, Цзя Лань написал сочиненное им стихотворение уставным почерком и преподнес ей. Матушка Цзя велела прочесть его стихотворение вслух. Ли Вань стала читать:

Их прелесть, прикрытая дымкою тонкой,

    увяла в весенние дни, —

Но алые нежно, под инеем зимним,

    под снегом раскрылись они.

Не надо злословить, что опыта мало

    они в своей жизни скопили, —

К бокалу вина прибавляя нам радость,

    они нас решили пленить.

Выслушав стихотворение до конца, матушка Цзя промолвила:

– Я не очень разбираюсь в стихах, но мне кажется, что Лань-эр сочинил хорошо, а Хуан-эр – плохо… А теперь давайте есть!

Бао-юй был очень доволен, что у матушки Цзя хорошее настроение, и подумал:

«Яблоньки засохли в тот год, когда умерла Цин-вэнь, а ныне снова расцвели. Для всех нас это счастливое предзнаменование, и только Цин-вэнь не может воскреснуть подобно цветам!»

Радость его сменилась скорбью, но тут он вспомнил, как Цяо-цзе говорила, что Фын-цзе обещала дать ему в служанки У-эр, и подумал: «А может быть, цветы распустились по случаю прихода этой девочки?..»

Он снова обрадовался и принялся шутить и смеяться.

Матушка Цзя еще довольно много времени провела в саду. Наконец она, опираясь на плечо Чжэнь-чжу, отправилась к себе. Госпожа Ван и все остальные последовали за нею.