М. М. БАХТИН в записи Дувакина. Стр. 48

Эгоцентричная поэзия, вращающаяся вокруг «я» и «меня», не знающая иных отношений, кроме любовной игры и «несытых взоров», не знающая природы. Для Ахматовой небо «ярче синего фаянса», потому что фаянс она хорошо знает, а небо мало.

Д. ТАЛЬНИКОВ. Анна Ахматова. Четки. Стр. 110

Все время капельки того, что вызывает оскомину. Это ее самовлюбленность: движущая сила большинства стихов. Самовлюбленность, наигранное православие, нечто «дамское» (чего в жизни нет) и звон шпор.

Если б она поняла, что все эти стихи надо выбросить, было бы очень хорошо. Может, с оставшимися стихами можно было бы жить. А так — нельзя.

Надежда Мандельштам.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 3. Стр. 75

1935 год.

Характерные черты ахматовской поэзии — крайний индивидуализм, пессимизм, идейное мелководье и полуигрушечные переживания. Поэзия Анны Ахматовой не только не является возрождением пушкинизма, но по своей основной идейно-художественной направленности прямо противоположна Пушкину.

Волков А.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. З. Стр. 14

10 июня 1942.

Нимфа дня три назад зашла ко мне и сообщила, что перечла «Из шести книг», что это однообразно и очень бедно по языку.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1938–1941. Стр. 432

Такие мнения считаются злобными и недалекими.

Прочла — перечла — почти всю книгу Ахматовой, и — старо, слабо. Говорят, — Ива. Но одна строка Пастернака (1917 г.) —

и что остается от ахматовской ивы, кроме — ее рассказа, как она любит иву, то есть — СОДЕРЖАНИЯ?

Марина Цветаева.

Анна СААКЯНЦ. Марина Цветаева. Стр. 717

Если поэзия символистов видела в образе женщины отражение вечно женственного, то стихи Ахматовой говорят о неизменно женском.

В. М. Жирмунский. Теория литературы.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 94

Блок на вечере у Сологуба сказал мне полушепотом, когда кого-то из поэтов обвинили в подражании Ахматовой: «Подражать ей? Да у нее самой-то на донышке».

Воспоминания Ю. Л. Сазоновой-Слонимской.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 87

О ее стихах:

1915 год.

Как страшно ограничен их круг, как тягостно со стороны их однообразие.

В. Кранихфельд.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 81

Все виды «любовной пытки» изображены в этой книге, насыщенной каким-то утомленным страданием…

М. Моравская.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 72

Но ведь все пишут эту стилизацию детской наивности, это — готовая форма поэтов и особенно поэтесс современности.

Д. ТАЛЬНИКОВ. Анна Ахматова. Четки. Стр. 108

Любовь делает г-жу Ахматову и набожной, и хрустящей, и откровенной, и поэтичной, и гордой, и робкой, и чувственной и… в конце концов скучной. Каждое стихотворение кажется битком набитым банальностями.

Л. Войтоловский.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 1. Стр. 72–73

Ее поэтический труд больше связан с внешними условиями, чем с внутренним ростом.

Надежда МАНДЕЛЬШТАМ. Вторая киша. Стр. 280

Вы даже уверили себя в том, что я «ненавижу» Ахматову, тогда как я просто никогда не любила ее стихов, с юных лет. Дамские страсти мне были чужды и… смешны. Что касается второй половины ее литературной деятельности — я к ней тоже равнодушна, представьте.

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 85

Появилась совершенно неприличная рецензия на «Подорожник».

Анна АХМАТОВА. Автобиографическая проза. Стр. 238

Так Ахматова отвечает на критику, это ее уровень.

Она [Ахматова] разрушена последние дни бесстыдной и наглой книгой Эйхенбаума. / Имеется в виду книга: Эйхенбаум Б. «Анна Ахматова. Опыт анализа» Пг., 1923. Отрицательная реакция А. Ахматовой на книгу представляется несколько преувеличенной: в целом исследование выдержано в почтительной или по меньшей мере нейтрально-исследовательской тональности.

Н. ПУНИН. Дневник. (Текст/примечания). Стр. 162–477

Мне совсем не нравится «минуя и ахи, и охи… эпохи». Это совсем не верно по отношению к Блоку. Меня очень огорчает такое снижение вкуса. Бедная Анна в этом не виновата, конечно. Это влияние советской среды, с которой нельзя было бесконечно бороться. Как бы она ни сопротивлялась ей, среда все же действует, в конце концов.

Артур Лурье — Саломее Андрониковой.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 99

То Баратынского она не читает, потому что в школе не проходят, то в поэзии вкус плохой, потому что среда заела.

«Анна Андреевна, вы понимаете, что сенсационность Ваших выступлений и этот успех… Вы очень умный человек, и Вы должны понять, что это не всегда соответствует ИСТИННОЙ сути дела, Вашей поэтической сути даже, потому что, — я говорю — Вертинский имеет такой же успех». И, мне кажется, она СТРАШНО разозлилась. Я говорю: «А Вы не сердитесь, Анна Андреевна. Недаром же к Вам и приставал Вертинский, он чувствует себя в той же точке освещенности, в том же кругу. И тут я бы на Вашем месте был бы так же брезглив, как Вы были брезгливы у Пастернака. Различайте тех, кто любит Вашу поэзию, и тех, кому нравится вообще все «вертинское» на свете, какой-нибудь возврат, какая-то смутная ностальгия по каким-то смутным воспоминаниям прошлого и, в общем, — я ей сказал — ненависть к Маяковскому. Это одно из моих мерил всегда. Те, кто любит Вас, в огромном большинстве любит Вас назло Маяковскому, а не вместе».

М. Д. ВОЛЬПИН в записи Дувакина. Стр. 270–271

Мария Петровых: «Для Ахматовой русский язык был воздухом, дыханием и никогда не был предметом страсти. Она не знала сладострастия слова».

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 359

Кралин: Блок считал Ахматову большим поэтом и выделил единственную среди всех в самой злой, самой желчной своей статье «Без божества, без вдохновенья».

Михаил КРАЛИН. Артур и Aннa. Стр. 96

Это называется признанием Блоком Ахматовой! Как не вспомнить Салтыкова-Щедрина: «Взгляни в любую лужу, и в ней увидишь ты гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затмевает». Блок не просто выделил ее на фоне ничтожеств (такова его идея), а — надо читать внимательнее! — написал, что она еще дальше других акмеистов отходит от декларированной ими идеи силы и мужества.