Послышался шум возбужденного разговора.

— Некоторые из вас могут сомневаться, что мы действительно здесь. Я не буду спорить — вы скоро убедитесь в этом сами. Минуту назад я собирался объяснить вашим офицерам, как, по-моему, мы могли бы вернуться на наш собственный виток. Я сказал, что сделаю это, если они вернут мне мой посох. Я сделаю вам то же самое предложение: верните мой посох, и я объясню, как мы можем — я сказал, лишь только можем — вернуться домой.

Я стоял молча, сосредоточившись, и позволил им говорить. Через несколько минут ко мне подошел Горак:

— У нас его нет, Раджан.

— Вы все еще считаете себя солдатами орды Дуко Солдо, сержант?

— Если вы спрашиваете меня лично, Раджан...

— Я спрашиваю обо всей роте, — твердо сказал я ему. — Ну?

— Да, — сказал Купус, стоявший рядом со мной.

Его тон был по крайней мере таким же твердым, как и мой. Посмотрев на мгновение в это жесткое, несколько мясистое лицо, я пожал плечами и повысил голос:

— В таком случае я больше ничего вам не скажу и оставлю здесь. — Закрыв глаза, я вытянул перед собой руки и изо всех сил подумал о мече, который вручил мне Сосед. Я не хочу сказать, что описал его себе словами — лезвие было черным и острым, и все остальное. Вместо этого я вспомнил его тяжесть в моей руке и острую кромку, которая убила так много инхуми и отрубила голову плюющегося ужаса.

Я услышал шипение сотен вдохов, рядом тихо ахнула Фава. «Ко мне, — подумал я, — ко мне!» Я протянул правую руку так же, как только что протянул ее лейтенантам. И что-то твердое, холодное и до боли знакомое схватило ладонь изнутри.

Я открыл глаза. Лезвие казалось несколько темнее; его изгиб был чуть менее заметен.

Сфидо изумленно смотрел на меня, широко разинув рот.

— У вас есть игломет, — сказал я ему, — и труперы с карабинами. Вы же, конечно, не станете завидовать мне из-за простого меча.

Протиснувшись мимо него, я принялся выстукивать острием пятнистые серые плиты, прислушиваясь к издаваемому звуку.

— Вот, — сказал я на третьей, — подними ее для меня, пожалуйста, Фава. Помоги ей, Орев.

Вместе они попытались поднять, борясь с весом, пока сержант Горак не вышел вперед, чтобы добавить свою гораздо большую силу к их. И тут же вонь гниющей плоти, казалось, заполнила всю комнату. Из отверстия вниз вела крутая лестница, узкая и предательски скользкая из-за слизи. Я сказал Фаве:

— Тебе лучше идти впереди меня. Там, внизу, может быть, и опасно, но для тебя будет еще хуже, если ты останешься здесь одна.

Она кивнула, поколебалась и, наконец, сделала первый шаг, содрогаясь всем телом.

— И ты тоже, Орев. Позаботься о ней.

— Птиц идти? — с сомнением каркнул он. (Его голос был точно таким же, как и всегда, хотя он стал казаться каким-то неуклюжим, покрытым перьями карликом, и я видел его извилистые руки, боровшиеся с каменной плитой, а также похожие на руки крылья.) — Птиц спасать?

— Да, — твердо ответил я ему. — Птица спасать. Защищай ее, как только сможешь. Вперед, Орев.

Голова Фавы скрылась под полом. Орев рванулся вперед, передернувшись, как человек, а затем нырнул за ней, расправив свои короткие крылья чуть ли не до того, так они прошли через прямоугольное отверстие.

— До свидания, — сказал я труперам-наемникам, с изумлением глядевшим туда. — Это трудная и опасная дорога, но в конце концов она может привести нас домой. Я верю, что здесь вы будете в безопасности, пока не умрете.

— Раджан! — По меньшей мере двадцать рук протянулись, чтобы остановить меня.

Купус оттолкнул своих людей в сторону, целясь из игломета мне в голову:

— Вы — наш пленник.

— Нет. — Я шагнул вниз. — Нельзя быть пленником пленников, капитан. Мы — вы и я — пленники инхуми, которые правят этим витком. Но я намерен сбежать от них, если смогу.

— Инканто! — донесся до меня голос Фавы, далекий и глухой. — Тут внизу какой-то человек!

Думая, что она наткнулась на того слепца, которого я помнил, я кивнул и спустился в проем.

— Раджан?.. — ворчливо произнес чей-то голос позади меня.

Узнав в нем Сфидо, я обернулся:

— Да?.. В чем дело, капитан?

— Можно мне... Можно нам пойти с вами? — Он сидел на корточках у края отверстия.

— Нет, — ответил я ему. — Но они могут пойти с вами туда, куда идете вы. Вы — их предводитель. Вы — представитель Дуко Ригоглио и их командир.

Орев проплыл мимо, его пухлое тело и короткие крылья напоминали миниатюрный дирижабль:

— Муж идти!

Я сошел с узкой лестницы, которая исчезла, как только моя нога покинула ее.

— Раджан!

Снова Сфидо; я остановился и посмотрел на него:

— Мне казалось, я просил вас не называть меня так. Я могу терпеть это от людей, которых знал в Гаоне, но когда этот титул используете вы, это ставит нас обоих в ложное положение.

— Это отверстие. — Я видел, как он подавился титулом, который хотел мне дать. — Оно становится все меньше.

Я помахал ему рукой, сказал, что желаю им всего хорошего, и ушел.

— Это я, сэр, — раздался новый голос. — Лейтенант Валико.

Тьма сомкнулась вокруг меня с последним отчаянным криком Сфидо. Очень боясь упасть, я остановился и раскрыл ладонь. Свет, который дал мне Сосед, мерцал во впадине моей ладони; я сосредоточился на нем, и он стал сильнее. Я поднял его и огляделся.

В профиль канализация представляла собой сплющенный овал, ее толстые обсидиановые стены потрескались и почти обрушились. Струйка воды бежала по ее дну на значительном расстоянии от узкой дорожки, на которой я стоял; там лежал гниющий труп человека, наполовину погруженный в темную воду, наполовину вынырнувший из нее, терпеливый путник, ожидающий достаточно сильного течения, которое унесет его дальше.

— Инканто! — Это была Фава, что подтвердил Орев, пролетевший мимо меня с криком:

— Дев речь!

Подняв свет повыше, я увидел ее на некотором расстоянии от себя вниз по течению.

— Он говорит, что мы все спим!

— Это правда, сэр, — отозвался сам Валико. — Я... я имею в виду, что все выглядит именно так.

Я кивнул сам себе:

— Вы можете видеть отверстие с того места, где находитесь, лейтенант?

— Нет, сэр.

В таком случае сейчас ночь, подумал я. Ночь, иначе нам придется далеко идти.

Когда я подошел ближе, Фава сказала:

— Он искал нас, Инканто. Его послал Инклито. Я имею в виду, что это сделал папа.