заводы и текстильные фабрики. На десять лет (1786–1796) существовавшие издавна структуры городского самоуправления были, в соответствии с Жалованной грамотой городам, заменены новыми, но Павел I вернул прежний порядок в 1796 году. В 1840-е годы законы, которые применялись немецкими дворянами и купцами, были включены в Свод законов Российской империи. Монопольное положение немецкоязычной элиты во властных учреждениях Ревеля и Риги пошатнулось лишь в 1877 году и после этого слабело вплоть до упразднения обоих городских советов (1889).

Киев, совершенно непохожий на них с точки зрения истории и этнического состава, также располагал автономией и самоуправлением, следуя общеевропейскому пути развития городов. В XV веке польские короли даровали ему магдебургское право, и с тех пор горожане – в большинстве своем православного вероисповедания – избирали городской совет, ведавший местным управлением. В XVIII столетии Киев превратился в процветающий политический и торговый центр, которым был некогда, но кроме того, стал важным форпостом для продвижения России в сторону Крыма и османских владений. При населении в 15 тысяч человек он был по европейским меркам невелик и делился на три части: Подол, низменный район на берегу Днепра (около 8000 жителей); более возвышенный Печерск (около 8000 жителей), где находились казацкие административные учреждения (до 1782 года), русская крепость с гарнизоном, основанная при Петре I, и древняя и богатая Киево-Печерская лавра; третьей частью был почти обезлюдевший Старый город с Софийским собором XI века и Михайловским Златоверхим монастырем, которые лежали в руинах.

После образования Гетманщины поляки и другие католики, армяне и евреи были изгнаны из Киева, который, однако, быстро вернул себе мультиэтнический облик. Греческие и армянские купцы в XVIII веке стали селиться на Подоле; в городе была сербская колония, обитатели которой занимались виноградарством и шелководством, стоял полк черногорских гусар, а с екатерининских времен начали встречаться немцы-колонисты. На шумном Подоле располагались государственные учреждения и торговые заведения; здесь стояла барочная ратуша 1690-х годов и более половины православных церквей города, армянская церковь XV века, многочисленные лавки и рынки. Этот район был настолько густонаселенным, подверженным затоплению и эпидемиям, а также столь славился беспорядками, что в 1787 году, при разработке нового плана развития Киева, его предложили уничтожить, а жителей переселить на менее низменное место. Проект остался нереализованным, современники продолжали описывать предместье как сугубо городское и преуспевающее: в местных лавках продавались новейшие модные изделия, мебель, фарфор, предметы роскоши. На Подоле в течение года проводилось не менее шести крупных ярмарок, куда съезжались купцы со всего Причерноморья. После перевода в Киев Контрактовой ярмарки из Дубно (1797) его торговое значение еще усилилось. Здесь совершались самые разнообразные сделки, в том числе велась торговля скотом. На ярмарку съезжались евреи, поляки и русские, армяне и греки, татары, бухарцы и турки, персы и индийцы, помещики и купцы, разносчики и крестьяне, цыгане и бродячие артисты. Названия ее проездов и лавок были заимствованы из русского, украинского, польского, турецкого, греческого, немецкого, еврейского (идиш) и персидского языков.

В течение XVIII века среднее городское сословие Киева упорно отстаивало свои политические привилегии против казацкой старшины, купцов и русских чиновников. Магдебургское право, подтверждавшееся императорами в 1654, 1700, 1710 и 1802 годах, подразумевало исключительный доступ представителей этого сословия к денежным должностям в городском управлении, право содержать городскую милицию (хотя эту роль обычно брал на себя русский гарнизон), свободу от некоторых налогов и повинностей, а также от постоя, главное же – монополию на винокурение и торговлю вином (основной источник дохода городских властей). Эти привилегии постоянно подвергались угрозам, прежде всего винная монополия: казаки, монастыри, крестьяне в деревнях – все хотели заниматься этим выгодным делом. Особенно сильно городская автономия сузилась при Екатерине II: с упразднением гетманства в 1764 году высшая власть в Киеве стала принадлежать генерал-губернатору; Жалованная грамота городам (1785) предусматривала создание нового городского совета, но прежние отцы города сумели удержать контроль над должностями и финансами, затем Павел отменил некоторые реформы своей предшественницы, и наконец, привилегии города по магдебургскому праву были подтверждены в 1802 году. После второго и третьего разделов Речи Посполитой (1793, 1795) и вхождения Правобережной Украины в состав Российской империи среди жителей и представителей городской администрации появилось немало поляков.

Поговорим о двух столицах: несмотря на разную историю и разный облик, для обеих в XVIII веке были свойственны такие явления, как экономическое процветание, социальные изменения и городское планирование. Екатерина II на словах предпочитала Петербург Москве, но с неприязнью относилась к тому, что было присуще обоим городам: беспорядку, немощеным грязным улицам, полным мусора рекам и каналам, густонаселенным предместьям, всегда готовым взбунтоваться. И действительно, во время эпидемии чумы (1771–1772) в Москве вспыхнуло восстание, что побудило императрицу еще активнее внедрять городские реформы и преобразования, основанные на идеях Просвещения.

Москва в XVIII веке мало соответствовала просвещенческой модели идеального города, которую держала в уме Екатерина. Дело было не только в беспорядке, зловонии и грязи: город рос, но при этом сохранял свою средневековую кольцевую структуру – улицы расходились от Кремля на правом берегу Москвы-реки. На извилистых, узких улицах тесно стояли деревянные дома, строй которых прерывался лишь стенами, разделявшими основные кварталы города – Кремль, Китай-город (место проживания знати и расположения многих правительственных зданий), Белый город (где селились зажиточные люди, в частности купцы), Земляной город (где обитали ремесленники и другие податные). Далее шли торговый район за рекой, предместья, где жили стрельцы, ямщики и т. д. В XVIII веке город бурно рос: численность населения в 1763 году составляла около 200 тысяч человек, во время чумы 1771–1772 годов оно сократилось на 70 тысяч человек, но в 1790-х годах увеличилось до 300 тысяч (а зимой в связи с повышенной рыночной, политической и социальной активностью возрастало, как предполагается, до 400 тысяч). Он поглощал близлежащие деревни, становясь огромным и одновременно рыхлым, полудеревенским, что отмечали иностранцы. Вместе с окрестностями Москва являлась основным регионом страны, производившим ткани; ремесленные предприятия и фабрики (льно- и шелкоткацкие) концентрировались прежде всего в северо-восточных предместьях (Покровская, Преображенская, Семеновская слободы). В 1778 году в городе насчитывалось свыше 300 мануфактур и фабрик, к концу столетия – около 500. Промышленному буму способствовал массовый приток крестьян; в 1730-х годах, по официальным данным, их было приблизительно 54 тысячи, в 1780-х – более 115 тысяч, или 60 % населения города.

Для рационально мыслившей Екатерины управление Москвой казалось настоящим кошмаром, но на самом деле за бьющим в глаза разнообразием старой столицы скрывался определенный порядок, в соответствии с которым велись дела и который поддерживался в течение большей части столетия. В подчинении магистрата находились посадские и купцы;