Голл дернул поводья, снова разворачивая коня. Животное поднялось на задние ноги, замолотило копытами по воздуху.

И военный вождь расхохотался.

Фарадан Сорт проталкивалась на самый край своего фланга – когда колансийцы прорвутся, ей следует быть там, чтобы удержать солдат, не дать им утратить решимость – вот только нужна ли я им? Видишь их лица? Враг хочет ударить нас в мягкое подбрюшье, а встретит железо. Но я буду там – это моя битва, до самого конца.

Потом она услышала грохот копыт. Подняла голову, развернулась – и увидела, как хундрильские «Выжженные слезы» атакуют во всю свою мощь. Не успели первые колансийцы показаться из узкого прохода между холмами, как конные воины с Голлом во главе обрушились на них.

От удара сотряслась земля, по телам прошла дрожь – до самых малазанских рядов.

– Приготовиться! – закричала Фарадан Сорт. – И – вперед! На врага! Вперед!

Колансийское наступление остановилось – как она понимала, ненадолго. Но этого должно хватить. Теперь пусть расплачиваются за неудачную позицию.

Северная сторона малазанской фаланги ринулась вперед, увлекая за собой Фарадан Сорт, колансийская тяжелая пехота развернулась им навстречу. Но она нетвердо держалась на ногах – скользя на мелких камнях, спотыкаясь о крупные.

А охваченные боевой яростью хундрилы все глубже врезались в их порядки.

Боги! Что за битва!

Ухватив капрала за куртку, сержант Просто Серый подтянул его поближе.

– Грид Ффан – где твой взвод?

Глаза у фаларийца были бешеные, физиономия раскраснелась.

– Да вот они, здесь, корм ты паучий картулийский!

– А сержант?

– Убит! Твой-то сраный взвод где?

– Там же, где твой сержант, – отрезал Просто Серый. – Один семак вот остался…

На них продолжали наседать, так что они отступали шаг за шагом. Грид Ффан перевел взгляд сержанту за спину – и выпучил глаза:

– Ему ж кто-то рот на хрен зашил!

– Ему так больше нравится. Теперь послушай меня – на южном фланге…

– Нет у нас никакого южного фланга!

– Она там – вместе с Танцором Теней и тем капитаном, у которого мороженые ссаки в бороде. С ассейлом покончено, но тяжелая пехота вот-вот нас накроет. А она тебя, Ффан, по имени назвала! И меня, и Как Завою. Ты меня понял?

Грид Ффан завертел головой.

– Хейр Равадж! Проба! Отыщите остальных – мы выходим из схватки!

Гигант, бывший во взводе кем-то вроде стального кулака, обернулся к капралу.

– Замахнуться-то толком ни разу не успел. А я такой драки, капрал, хрен уже знает сколько жду!

– Будет тебе твоя Худом клятая драка, крабоед ты канский, – мы на целую армию тяжей нацелились!

– И сколько всего нужно? – поинтересовалась Проба, чья голубоватая кожа посерела от пыли.

Ффан повернулся к Просто Серому, который ответил:

– Человек десять.

Напанка сверкнула белозубой ухмылкой и заорала пронзительным голосом:

– Тень, Брутан, Асп, Утопленник, Гниложабр! За нами! Шевелитесь, чтоб вас!

Порес осел наземь рядом с Добряком, который улучил мгновение, чтобы яростно на того воззриться:

– Убирайся отсюда! Тебя тут только не хватало!

– Просто… отдышаться… хотел.

За спиной Пореса, в кипящей давке, Добряк успел разглядеть дюжину или около того пехотинцев, проталкивающихся сквозь ряды прочь от боя.

– Что это вы творите, Худа ради?

Однако паники в лицах окружающих их солдат видно не было – те перекликались между собой, освобождая идущим дорогу.

Порес снова поднялся и проследил взглядом за гневным взором Добряка.

– Просто Серый… Ффан, Проба. И еще этот жуткий семак – все те, сэр, кого она по имени назвала.

– В самом деле?

Спереди снова нажали, и они отступили еще на шаг.

– Возвращайся в лагерь, Порес, – сделай хоть что-то полезное. Детей защищай.

– Откуда у нас… а, ну да. Сэр…

– Я пошел вперед – а ты проваливай!

– Сэр!..

– Так, солдат, – это что, неповиновение? Прочь, пока я тебя собственной рукой не зарубил!

Низшая Водянистая Триссин миновала останки брата Небесного, пытаясь не смотреть вниз, но все равно не удержалась. Там до сих пор копошилась саранча, выползала из-под костей и пустых оболочек кишок, плотно набилась между разинутых челюстей.

Она чувствовала боль и ярость сестры Воли, когда раненая Чистая принялась отбиваться. Т’лан имассам ее не одолеть – однако все внимание форкрул ассейла уходило сейчас на них. По существу, атакой командовал сейчас высший Водянистый Мелест, находящийся в центре.

Она увидела впереди выстроившихся в линию четырех солдат и вытаращила глаза – это все, что они против нас выставили? С ума посходили?

Справа от вражеской фаланги отделилось еще около дюжины средних пехотинцев.

Она не смогла сдержать хохота.

– Больше у них никого не нашлось?

Она взмахнула рукой, мысленно командуя своим солдатам рассредоточиться, расширяя фронт.

Этих придурков они пройдут, даже не заметив, а потом, развернувшись, ударят сзади во фланг.

Битву можно считать оконченной.

– Адъюнкт, – произнес Рутан Гудд, – нам надо вернуться к фаланге. Здесь нельзя оставаться – нам их не задержать…

Тавор Паран, похоже, ничего уже не слышала. По лицу ее струилась кровь, как будто все, что она в себе держала, что отказывалась выпускать, наконец хлынуло наружу.

Нижние боги.

– Лостара, прикрой ее слева вместе со своим Хенаром. Я справа прикрою. Адъюнкт! Хрен ли нам тут ждать – атакуем!

Она резко дернула головой, обвела вокруг себя диким, саднящим взглядом.

И все четверо двинулись вперед.

Триссин вскрикнула от неожиданности – они пошли в атаку!

Теперь она видела, что один из солдат покрыт льдом, весь, вплоть до длинного меча в правой руке. Другая двигалась с грациозностью текущей воды, пара клинков словно бы лилась у нее прямо из рук. Если не считать закованного в лед, все были в крови – они ведь вышли против брата Небесного. Эта женщина – она же командует этой армией!

Что она такое сейчас творит?

Что они все творят?

Грид Ффан исторг из себя поток ругательств сразу на нескольких языках, потом заорал:

– Бегом, болваны! Догоняем их!