Черным потоком кочевые стекли по склонам в ложбину. Красный диск солнца завис над рекой, заливая округу и небо над холмами багряными лучами заката.

– Приготовиться, – протяжно разнеслось над позициями людей.

Команду подхватили, повторили на разные голоса. Вик подобрался к краю плиты, протянул Бяшке обрезок трубы.

– Хватайся скорей.

Кристин помогла затащить бурильщика наверх. Вик сразу увлек обоих за собой, помог перебраться через груду обломков в коридор, где у раскрытой двери их ждал Холера.

Увидав кетчера, Бяшка остановился, попятился, но Вик схватил его за руку и потащил к проему, в который прошла Кристин.

Когда все трое оказались в небольшой комнате с глухими стенами, в полу распахнулся люк, выглянул Кент – громила в кожаной рубахе, с повязкой на лице. Он высунулся из отверстия по пояс, подал руку Кристин и помог спуститься по крутым ступенькам в схрон, расположенный между третьим и вторым этажами. Бяшка просто спрыгнул в люк, Вик поспешил за ним. Холера скрипнул дверью, с лязгом сдвинул засов.

Над холмами сухо щелкнул первый выстрел. Последняя битва между людьми и мутантами началась.

Схроном у кетчеров оказалась обычная комната. Достаточно просторная, с заложенными кирпичом оконными проемами на одной стене, лежанками вдоль другой. Напротив лестницы стояла железная плита и газовый баллон, рядом висел рукомойник, полка с посудой. Посередине комнаты стоял стол, на нем – люминевый чайник.

Кент выдвинул Кристин табурет, жестом пригласил к столу, взял чайник и прошел к плите. Шпага, сидевший у стены с заложенными оконными проемами, бросил ему спички.

– Вы что, чай пить собираетесь? – Вик искренне удивился. – Там сейчас такое…

– Сидите тихо, – сказал Холера и захлопнул люк.

Насупленно глядя на кетчеров, Бяшка отошел в угол рядом с лестницей.

Поставив на плиту чайник, Кент чиркнул спичкой, подрегулировал высоту пламени на конфорке и тяжело опустился на кровать, скрипнувшую пружинами под одеялом.

Света газовой горелки едва хватало, чтобы рассмотреть темные силуэты людей. Холера подошел к одному из оконных проемов, присел. Заскрежетал выдвигаемый из стены кирпич, в комнату сквозь небольшое отверстие упали отблески заката, хлынули звуки одиночных выстрелов, крики и возгласы устремившихся в атаку мутантов.

– Иди сюда, малый, – позвал Холера.

Вик подошел.

– Гляди, – кетчер отодвинулся.

Ложбина была как на ладони. Кочевники нескончаемой лавиной заполняли ее, спускаясь по склонам холмов вдоль реки.

– Сколько их там? – прошептал Вик.

– Тысячи, – спокойно произнес Холера. – Впереди идут смертники, многие погибнут под пулеметами, они знают об этом, но у них такая миссия.

– Что это значит? – спросила Кристин.

Кетчер оглянулся, поправил фуражку, стукнув ребром ладони по козырьку, проследил, чтобы его середина была четко над переносицей.

– Пока передовые шеренги гибнут, отряды на ездовых манисах обойдут людей по холмам с флангов и ударят по позициям пулеметчиков с тыла.

Первые шеренги пересекли ложбину, панцирные волки, несущиеся на много шагов впереди, уже мчались вверх по склону, раззявив клыкастые пасти. Над позициями людей разнесся усиленный медным рупором голос Ильмара Креста, выкрикивающего команды. И тогда разом загремели все пулеметы, раздался сухой треск автоматных очередей и хлопки самозарядных карабинов.

Засевшие на гребнях холмов люди могли стрелять не целясь, мутанты падали один за другим, взмахивая руками, роняя щиты и копья, но бегущие следом не останавливались, напирали по склону.

Когда волки почти достигли вершины, Ильмар пустил в ход огнеметы. Яркие струи горючей смеси залили склон, над ложбиной раздался пронзительный визг, его тут же заглушил протяжный вой атакующих. Нескольким мутафагам удалось забежать на холм в том месте, где засел огнеметный расчет. Волки кинулись прямо в оранжевую струю пламени, ударившую сверху, опрокинули стрелка. Скользнув по гребню холма, по людям на позициях, струя из огнемета развернулась к небу. На фланге поднялся рослый пулеметчик и длинной очередью срезал всех без разбора, убив тварей и огнеметный расчет. На вершине полыхнуло, спустя мгновение донесся хлопок взорвавшегося ранца с горючей смесью.

Вик опустился под стеной, обхватил голову руками, сдавил виски. Это неправильно, когда гибнет столько людей и мутантов. Неправильно, потому что Пустошь огромна – земли всем хватит. Большие и маленькие города стоят в руинах – возрождайте, стройте заново, чего еще надо?

Стрельба внезапно стихла, вой атакующих оборвался.

– Отбились, – склонившись у отверстия в стене, сказал Холера. – Сейчас откатятся и заново атакуют.

В углу рядом с лестницей нервно заерзал Бяшка. Вик поднял глаза. Кент звякнул чайником, сняв его с плиты, взял миску с полки, залил подогретой водой, кинув в нее щепотку какого-то порошка и марлю и снова сел на кровать.

– Почему вы так спокойны? – не выдержал Вик, оглядываясь на кетчеров.

Шпага отлип от стены, посмотрел на Холеру.

– Мы давно с командиром, во всяких переделках бывали, – сказал он.

Кент согласно промычал, громила по-прежнему не мог говорить из-за сломанной челюсти.

– Почему они называют тебя командиром? – Вик повернулся к Холере.

– Потому что я последний, кого вместо себя назначил покойный генерал.

– Какой генерал? – Вик ничего не понимал.

– Алекс Кетчер, – сказала Кристин.

Холера с любопытством взглянул на девушку, приосанился, одернув полы шинели.

– Личный адъютант генерала. – Он коснулся двумя пальцами фуражки у виска и коротко кивнул, щелкнув каблуками. – Хьюго Авард, оперативный штаб армии.

– Кристин Инес, – сдержанным тоном произнесла Кристин. – Дочь Сельги Инеса.

– Для меня это честь, – Холера-Хьюго взмахнул рукой, показывая Шпаге, что нужно подняться.

Худой высокий кетчер с узким лицом и оттопыренными ушами вытянулся в струну и отчеканил, как солдат Омеги на построении:

– Капрал Иван Стрелин, личный оруженосец генерала.

Кент тоже встал с кровати и что-то промычал, кривясь от боли.

– Сержант штурмовой роты двенадцатого батальона Серж Панаётов, – перевел мычание громилы Хьюго.

Вик тряхнул головой и пробормотал:

– Ничего не понимаю.

Он всегда думал, что кетчеры – это обычные бандиты. И ни про какого генерала Алекса отродясь не слыхал. А сейчас…

Окинул взглядом комнату. Все устроено по-военному, везде строгий порядок, как в казарме у омеговцев, в которой ему в юности однажды довелось побывать. Отец взял его тогда в поездку за город, надо было купить что-то в поселке у ломщиков камня на Можайском тракте…