В октябре 1480 года, в самые критические дни противостояния, «вожжеся свеща о себе в храме пресвятыа Богородици у гроба чюдотворца Петра на Москве; митрополит же Геронтей молебнаа пев пресвятей пречистей Богородици и чюдотворцу Петру, и воду святил, и вощаницу оноа свещи, нарядив, послал к великому князю на Угру» (20, 201).

В эти годы уже вполне отчетливо очерчивается круг тех святых, которых принято было считать небесными покровителями Московского государства и его правителей. 13 ноября 1480 года митрополит Геронтий от имени всего русского духовенства обратился к Ивану III с посланием, в котором призывал твердо стоять за веру против «поганого царя» Ахмата. Он обещает государю небесную помощь «молитвами великых святителей и чюдотворец Николы и Петра, и Алексея, и Леонтия, и преподобных святых чюдотворец Сергия и Варлама, и Кирила, и сродника вашего, святого старца князя Александра Невъскаго, и святых Христовых страстотерпец Дмитрея и Георгия, и Андрея, и Федора Стратилата, и благочестивых по плоти сродник ваших, равнаго апостолом великаго князя Владимера и сынов его Бориса и Глеба…» (45, 277). Этот своего рода «литературный иконостас» венчают образы «всемилостивого Бога», Пречистой Богоматери и архистратига Михаила. Те же святые (с добавлением Иоанна Златоуста и исключением Александра Невского) названы покровителями московского воинства и в «Словесах избранных» — обширном панегирике, посвященном походу Ивана III на Новгород в 1471 году и написанном вскоре после события каким-то неизвестным книжником, близким к митрополичьему дому (115, 128).

Многочисленные московские пожары второй половины XV столетия быстро разрушали старые каменные здания в Кремле, которые выглядели весьма непритязательно. Их убожество становилось особенно заметным на фоне нового Успенского собора, выстроенного Аристотелем Фиораванти в 1475–1479 годах. Иван III постоянно заботился о приведении «города» в надлежащий вид. Но как человек бережливый он старался заставить раскошелиться и других состоятельных обитателей Кремля.

Второй после самого великого князя фигурой на Боровицком холме был митрополит. Некогда Иван Калита, желая привлечь святителей в Москву, на свои средства построил митрополичий дворец. Теперь времена изменились. Митрополиту некуда было уйти из Москвы. И потому он сам должен был заботиться об украшении своей резиденции. Даже строительство Успенского собора великий князь не прочь был поначалу возложить на плечи святителя Филиппа. Лишь после катастрофы 20 мая 1474 года (а может быть, и раньше, после страшного пожара 4 апреля 1473 года, уничтожившего митрополичий двор со всеми его кладовыми и сокровищницами) Иван вынужден был взять это дело в свои руки. Однако другие здания митрополичьей резиденции, разрушенной пожаром, были отстроены самим митрополитом Геронтием. Летом 1473 года он «поставил у двора своего на Москве врата кирпичем кладены ожиганым, да и полату заложил на своем дворе» (19, 178). Сложенный из обожженного кирпича «на четырех подклетех каменых», митрополичий дворец мог устоять в случае нового пожара в Кремле. Осенью 1474 года строительство было закончено. Торжественное переселение митрополита в новую палату состоялось в воскресенье 13 ноября 1474 года — в день именин великого князя Ивана Васильевича. Несомненно, со стороны Геронтия это был жест уважения по отношению к Ивану III. Очевидно, в эти годы между ними еще не существовало той напряженности, которая появится позднее. Впрочем, и в худшие для себя времена, когда великий князь его явно не жаловал, Геронтий нашел возможность выстроить при своем дворе сохранившуюся до наших дней небольшую Ризоположенскую церковь (1484–1485). Известно, что ее создателями были псковские мастера, имен которых источники не сохранили.

В условиях постоянных пожаров в Кремле каменное строительство оказалось вполне оправданным. Преемник Геронтия митрополит Зосима после пожара 1493 года, нанесшего сильный ущерб митрополичьей резиденции, выстроил «три келий камены с подклеты на своем дворе» (19, 227).

Большой участок внутри Кремля (в районе современной Троицкой башни) принадлежал Троице-Сергиеву монастырю. Обитель была достаточно богата, чтобы вести собственное каменное строительство. В самом монастыре в 1469 году Василий Ермолин выстроил каменную трапезную палату (29, 158). В 1476–1477 годах псковские мастера возвели на Маковце Троицкую церковь «иже под колоколы», позднее переименованную в Духовскую. Не забывали троицкие старцы и о своем подворье в московском Кремле. Еще в 1460 году там была поставлена каменная церковь Богоявления. Однако уже лет через двадцать она настолько обветшала («бе бо трухла велми»), что ее пришлось заменить на новую (19, 205). Это строительство источники датируют по-разному, но в пределах 1479–1482 годов.

Другой богатый монастырь — кремлевский Чудов — также сам заботился о своем благоустройстве. Еще в 50-е годы XV века здесь была поставлена каменная трапезная палата. В 1474–1476 годах в монастыре по повелению Ивана III (а значит, и на его средства) была возведена каменная церковь во имя святого митрополита Алексея (71, 111). Она сильно пострадала во время пожара 1477 года, и в 1483–1485 годах чудовский архимандрит Геннадий выстроил на ее месте новую трапезную палату с приделом во имя митрополита Алексея (19, 215; 71, 111).

От Троицкого и Чудова монастырей не отставал и Симонов. Эта древняя московская обитель была основана племянником преподобного Сергия Радонежского Феодором. Она считалась одной из самых богатых и привилегированных. Выходцами из Симонова монастыря были митрополиты Иона, Геронтий и Зосима. Монастырь имел свое подворье в Кремле. Оно находилось недалеко от Никольских ворот. Там еще в 1458 году была выстроена каменная Введенская церковь. В 1491 году ее разобрали и на том же месте начали строить каменную трапезную. Окончили работу уже осенью 1492 года. Введенская церковь при трапезной палате была освящена во вторник 13 ноября, в день памяти святителя Иоанна Златоуста — небесного покровителя «государя всея Руси» (19, 223).

(Каменные соборы возводились тогда и во многих других крупных русских обителях. В 1466 году был построен собор Рождества Богородицы в Пафнутьево-Боровском монастре, в 1481 году — Спасо-Преображенский собор Спасо-Каменного монастыря на Кубенском озере, в 1484 году — Успенский собор Иосифо-Волоколамского монастыря, в 1490 году — собор Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре, в 1497 году — Успенский собор Кирилло-Белозерского монастыря. Это оживление каменного строительства служит наглядным свидетельством улучшения экономической ситуации в стране в правление Ивана III.)

Стараясь по возможности уменьшить финансовое бремя кремлевского строительства, князь Иван все же вынужден был время от времени раскрывать и свою казну. В 1480 году рухнула церковь Рождества Богородицы, построенная еще в 1393 году вдовой Дмитрия Донского княгиней Евдокией. При этом храме помимо придела святого Лазаря находилось и хранилище великокняжеской казны. «А на Москве у Рожества Пречистые иже у Лазаря святаго връх падеся, напрасно некако и страшно в нощи, и иконы поби и множество в казне великого князя судов поби» (19, 205). Работы по восстановлению церкви велись на средства самого великого князя. Вероятно, они были закончены уже на другой год. Однако Рождественская церковь была заново освящена после перестройки лишь в конце 1481 или начале 1482 года, после примирения великого князя с митрополитом Геронтием (18, 233).