и модернизировали под себя, обрезая стволы и казенную часть до нужной им длины. Меткость оставляла желать лучшего, но за «креативность» железяк можно было только похвалить, если бы роботы нуждались в поощрениях. Ведь Гарольд не давал им подробных инструкций на этот счет. Просто дал команду использовать по максимуму трофейное вооружение.

Самые совершенные интегрировали в себя трофеи так грамотно, что можно было подумать, что это была заводская сборка. Даже трофейные патроны и гранаты шли в ход.

На подступах к командному пункту около двух сотен повстанцев были сожжены заживо или смешаны с землей вместе с их окопами и укрытиями с помощью рельсовой артиллерии и ракет, которые прилетали чуть ли не из-за горизонта.

Мощных укреплений они не построили, да это их и не спасло бы. Чердаки домов, сараи, неглубокие криво вырытые блиндажи, блокпосты из железобетонных блоков и плит — становились их могилами.

Но таких случаев было не так много. Синохара всего однажды запрашивал ракетный удар и трижды — удар рельсотронов. Причем применил их только там, где мирному населению даже теоретически нельзя было оказаться. Предписано было минимизировать случайные потери. В остальном справлялся своими силами.

Чем ближе к командному пункту, тем трупов становилось больше. У некоторых были ожоги, как от тока высокого напряжения.

После тщательно разведки австралояпонец зашел в большой каменный дом, где должен был укрываться штаб дивизии «Черной гвардии», носившей имя Нестора Махно, через гаражные ворота из умного металла. Ворота узнали его, будто он был владельцем этого дома, и свернулись в рулон, пропуская его. Ему даже не пришлось их взламывать. Это уже сделали его роботы.

Хотя все в этом доме, похоже, было хакнуто уже не раз. Вряд ли анархисты его честно купили.

Под ногами хрустело битое стекло и пластик, шуршали разорванные упаковки продуктов быстрого приготовления.

Он перешагивал через изуродованные тела в камуфляже и черной форме и лужи крови, жидкой и успевшей свернуться. Командный пункт GN находился в подвале обычного крепкого двухэтажного коттеджа, явно реквизированного у какого-нибудь фермера-«кулака». Для плантатора или миллионера этот дом выглядел слишком скромно.

Гарольд был начеку, сопровождаемый свитой из роботов-псов, но никто не оказал ему сопротивления.

А вот и лестница. Потайной люк в кладовке, где пыльно, стоит старая мебель, разломанное пианино, древние компьютеры и тому подобная рухлядь.

Там было темно, но зрение само переключилось в режим ночного видения. В воздухе могли быть токсины, поэтому он переключил дыхательный аппарат в изолирующий режим. Вместо того чтоб спускаться, держась за перекладины, Синохара мягко спрыгнул вниз, держа оружие наготове. Костюм облегал не хуже, чем обычная одежда и совсем не снижал подвижности. Разве что встроенными штуками типа «пальца» пользоваться было нельзя.

Это был потайной подвал, который явно выкопали позже, чем сам дом старинной постройки, но довольно давно. Не вчера. Похоже, тут раньше было «гнездо» ожидающего конца света параноика или тайник контрабандиста. А может, то и другое.

Стены в бункере, где капала с потолка вода и искрила старинная проводка, имели большие круглые отверстия. И здесь капитана уже ждали свои. В углу помещения застыл похожий на небольшую змею дрон-угорь (их еще называли червями), хорошо видимый в инфракрасном диапазоне. Синохара поприветствовал робота, отправив ему как верительные грамоты свой идентификатор, и дрон ответил ему кивком сегментированного туловища и миганием люминесцентного «глаза». Тот мог сворачиваться в шар, когда надо было занимать минимальный объем, но, когда надо было пролезть в любую дырку или самому ее прокопать — он был похож на гигантскую аскариду.

«Как хорошо, когда тебя любят и ценят. Хотя бы механические твари».

Роботы-черви умели перемещаться под землей, проделывая тоннели не только в мягком грунте, но и в более твердых материалах. Они могли дробить почти любой бетон и прожигать многие из металлов. Бронированный бункер высшей защиты им был бы не по зубам, но тут был совсем не такой, а самоделка уровня афганских талибов и аравийских бедуинов. Несколько трупов в камуфляже лежали здесь же в тамбуре, черви убили их, просверлив тела так же, как они сверлили стены. Анархисты даже не успели схватить свои автоматы.

Двигаясь дальше, Синохара держал в голове, что проведенная пять минут назад проверка роботом-сапером могла не выявить самые сложные устройства. Ребелы вполне способны были оставить тут взрывчатый сюрприз глубоко под полом — устройство самоуничтожения как раз на такой пожарный случай. Можно было и не лезть туда самому, но приказ есть приказ. Странно, что Мэйвезер так резко поменял свое отношение к его прямому участию в атаках.

Но, как говорил один его однокашник по Академии, шанс погибнуть быстро, не дожив до дома престарелых и маразма — это не риск, а приятный бонус, отличающий войну от другой тяжелой работы.

Из тамбура вела только одна дверь — в узкий длинный коридор. Если бы он был выше, то мог бы задеть головой потолочные балки и старые светильники, которые не горели. В них просто лопнули лампочки. Лампочки? Он их лет двадцать не видел.

Здесь тоже были два тела.

Из коридора вело много дверей, без подписей, но роботы уже нанесли подсказки для него в виртуале. Но пока некогда осматривать казармы, кухни лазарет и тому подобное. Ему надо в командный пункт.

Перешагивает через перебитого крупнокалиберной пулей «змея». Дроны тоже понесли потери.

Планировку он уже знал, карта была составлена. Дверь в конце коридора направо. Не самая внушительная. Приоткрыта. Оттуда тянется ручеек крови. Прямо за дверью валяется мертвый негр с пулеметом, которого змеи прогрызли насквозь. Но один из дронов он успел изрешетить, даже не думая о рикошетах в узких коридорах.

Синохара аккуратно перешагнул через труп. Открывает еще одну стальную бронированную дверь. Незаперто. Толкает ногой.

А вот и штаб. Одна большая комната. Черное знамя “La Guardia Negra” на стене зала, похожего на столовую — стоят несколько столов, стулья, но вряд ли тут просто ели, скорее обсуждали тактику и стратегию. Смежная с ним, отделена тонкой перегородкой — еще одна казарма с деревянными нарами — видимо, офицерская. Он заглянул. Никого.

Знамя на стене опалено и превратилось в обугленную тряпку. Видимо, в последний момент его попытались сжечь чем-то вроде мини-огнемета, чтоб не досталось врагу. Смешная логика.

«Земля будет свободна», — прочел вслух Гарольд выведенный на стене лозунг на испанском. Это был общий лозунг и для Союза Освобождения Земли, и для «Авангарда».

Но почему-то его морозом по коже прожгло от многозначности этой фразы. Земля будет свободна от людей, если этих дураков, которые разожгли пожар на всех