Эгмонт пожал плечами:

— Будем рассуждать логически. Во-первых, книга явно написана человеком, хорошо знающим Академию, тебя… ну и меня, кажется, тоже. Все ключевые события того года описаны достаточно достоверно: и мгымбр, и история с лягушками, и ваше перемещение в Треугольник… По стилю, кстати, четко видно, где записано на основе собственных впечатлений, а где — по твоим рассказам. Ну и, наконец, сами близнецы по тексту появляются достаточно редко, а уж если появляются, то невероятно лучезарные и пресветлые…

— Ага, — хмуро поддакнула я. — Остановись, виденье, ты прекрасно!

— Вот-вот, видишь, ты все сама поняла. Ну и потом, не припомню я за братьями аунд Лиррен такой любви к альма-матер. До начала учебы еще целый месяц, а они уже три дня здесь ошиваются. Спрашивается, зачем?

Это был весомый аргумент. Единственное, что могло подвигнуть братьев на такой подвиг, — это переэкзаменовка, но я твердо знала, что на четвертый курс близнецы перешли без каких бы то ни было хвостов. Просто потому, что иначе перейти было невозможно: переэкзаменовки разрешались только до третьего курса включительно. Дальше — либо с первого раза, либо никак. Так что Эллинг с Яллингом попросту ждали, когда издательство «Эльфо-книга» выпустит в свет их первую печатную работу.

— Но нельзя же это оставить просто так!

— Нельзя, — согласился Эгмонт. — Я и не оставлю. Вот прямо сейчас пойду и возьму у них автограф.

— И что, ты думаешь, они тебе напишут? «Игемондусу Ужасному от любящих учеников»?

— Ну почему же. — «Игемондус» хищно улыбнулся. — Можно иначе: от жертв, например. В скобочках — будущих, в скобочках — нужное подчеркнуть. Как там, кстати, «Справочник» поживает?

— Это был не «Справочник»! — очень натурально возразила я.

Эгмонт покивал.

— А можно еще вот так, — предложил он, к счастью не останавливаясь на такой скользкой теме. — «Авторам от Игемондуса Ужасного и прекрасной Иальги. На долгую память, в скобочках — вечную».

— «В скобочках — нужное подчеркнуть», — хором закончили мы.

Вообще-то близнецов стоило пожалеть. Неизвестно, насколько близки они были к вожделенной пятнадцатой кружке, но хмель выветрится из них уже на второй минуте беседы с… хм… жертвой авторского произвола. Рихтер всегда жил по правилу «никогда не откладывай на завтра, кого можешь съесть сегодня».

— Ладно, меня в автографе они могут не упоминать. — Я встала с табуретки и попыталась вспомнить, где она стояла раньше. — Я тоже спать пойду… Кстати, потом дашь мне этот труд почитать?

— Разумеется. — Рихтер спрыгнул с подоконника, сдернул с головы воображаемую шляпу, сделал глубокий поклон, подметая воображаемыми перьями пол, и патетически вопросил: — Разве найдется в этом мире смертный, который в чем-либо сумеет отказать прекрасной златокудрой Иальге…

— Игемондус, — буркнула я.

— …чья красота, подобно стреле, пронзает сердца навылет? — Рихтер не выдержал и расхохотался.

Я сосредоточенно придумывала, что сказать в ответ. Но в голову ничего не приходило, и потому я просто ткнула пальцем в висевшее изображение:

— Надеюсь, ночью мне это не приснится. Иначе вы с Лерикас имеете все шансы не дождаться меня за завтраком.

Эгмонт щелкнул пальцами; изображение исчезло. Я пододвинула ногой табуретку к стене и вышла из лаборатории. Уже закрывая дверь, я завидела, что магистр усаживается в любимое кресло и раскрывает книгу на первой странице.

Эльфы могли еще долго пировать: Рихтер явно собирался прочесть все до конца.

3

Когда наутро я заглянула в столовую, то сперва решила, что ошиблась дверью. Пахло сытно, но вкусно. У котлов суетились целых три поварихи. Выстояв очередь, я взяла миску гречневой каши с мясом, щедро политой подливой, стакан молока и большую, еще горячую плюшку, посыпанную сахаром. Возможно, Полин сочла бы мои действия кощунством — летом надо питаться легкой, растительной пищей, по преимуществу соками и минеральной водой! — но в нашей столовой редко удавалось достать нормальной еды. На моей памяти это вообще был первый раз.

Я доедала кашу, когда в столовую вошла Лерикас — как ни странно, одна, без Фенрира. Я помахала ей рукой, и конунг, махнув в ответ, пристроилась в хвост гномской очереди, успевшей немного сократиться. В лицо ее не узнали, и, кажется, конунг была этому только рада.

Еще минуты через три явился Рихтер. Вот его не узнать было куда сложнее; гномы расступились, уважительно косясь кто на Эгмонта, кто на табличку «Преподаватели обслуживаются вне очереди». Я отнесла миску к грязной посуде и вплотную занялась булочкой.

— А где Фенрир? — поинтересовалась я, когда мы все собрались за столом.

Конунг пожала плечами.

— Охотится, наверное…

Я слегка напряглась.

— На кого охотится?

— На фэйри. Больше тут все равно не на кого… не на вас же! Вы все так пропахли магией, что даже надкусить не хочется.

— Это он тебе сказал?

— Нет. Личные наблюдения. — Лерикас с невинным видом уткнулась в кружку чая.

— О, какие эльфы…

Рихтер, чуть прищурившись, смотрел на очередь. В конце ее переминались с ноги на ногу две прекрасно знакомые мне личности. Вид у обоих был усталый и малость помятый; очевидно, вчера братья добрались-таки до заветной халявной кружки.

Почувствовав на себе знакомый взгляд, Эллинг вздрогнул и обернулся. Я нежно улыбнулась, постукивая по столу отросшими ногтями. Эллинг толкнул Яллинга локтем в бок. С полминуты братья непонимающе созерцали нас с Эгмонтом, а потом я сделала жест, будто расписываясь в воздухе гусиным пером. Близнецы позеленели еще больше и, бочком-бочком выбравшись из очереди, поспешили покинуть столовую. Гномы сочувственно смотрели им вслед.

— Так, — сказал Эгмонт, проводив их взглядом. — Мы с Лерикас отправляемся в графство. Твоя задача — дождаться Сигурда, а он будет не сегодня-завтра, и телепортироваться к нам.

— А телепорт я сама строить буду? — обрадовалась я.

Рихтер вздрогнул.

— Ну уж нет! — решительно возразил он. — Мне одного раза хватило. Василиски — животные редкие… — Маг достал из воздуха кусок пергамента и протянул его мне. — Здесь матрица телепорта, тебе останется только активировать ее.

— Ты мой наставник, — обиженно напомнила я. — Ты должен поощрять во мне стремление к самостоятельной работе.

— А ты и будешь действовать самостоятельно. Сигурд тебе вряд ли чем-нибудь поможет.

Сигурд появился в Академии в четыре часа пополудни. К этому времени я успела уже перенести два стула из кабинета общей магии (четвертый этаж) в кабинет некромантии (подвалы), сбегать проверить, как там смотровая площадка Башни Изысканий, и попытаться покормить директорского ворона по кличке Кар-Рокэ. Последний — ворон, а не директор — едва не прокусил мне палец, и я была, мягко скажем, далека от любви к братьям нашим меньшим.