Дело в том, что эльфы всем сердцем жаждали оказаться там же, где находилась сейчас добрая половина населения Межинграда, — в открывшейся десять минут назад корчме «Под хмельком», где в честь открытия каждую пятнадцатую кружку обещали наливать бесплатно. А тому, кто приведет с собой друга, полагалась и бесплатная закуска к этой самой пятнадцатой кружке. Хотя лично я сомневалась, что кому-либо к указанному моменту понадобится закуска. Близнецы не замедлили бы туда отправиться — но нельзя же было упустить шанс своими глазами увидеть владычицу Конунгата!

Эти два несовместимых желания просто разрывали братьев напополам, и надежда оставалась лишь на то, что Валери поторопится, Эллинг и Яллинг получат свои впечатления, а после успеют добежать до корчмы и предъявить права на бесплатные кружки и закуску.

Но Лерикас запаздывала, что было на нее непохоже.

Неожиданно послышался чуть слышный звук шагов. Из-за поворота выскользнула огромная серая тень. Завидев нас, она перешла на шаг, и близнецы завороженно уставились на громадного волка. Лерикас взяла с собой Фенрира?.. Он шел, опустив морду к самой земле; одно ухо заинтересованно торчало вверх, другое обвисало тряпочкой. За прошедший год он еще вырос и, как ни странно это звучит, повзрослел.

С неба мягко струился ровный красноватый свет; где-то я уже видела все это… В следующий момент до меня дошло, и до близнецов, кажется, тоже. Мы переглянулись и, давясь хохотом, заговорили, перебивая друг друга:

— Конец света!.. Предсказание вельвы!..

— Никому не скажем! Ой, мама!..

— Ой, не могу…

Наверное, мы догадались бы и раньше, если бы и в этот раз смотрели на город сверху. Теперь же ракурс был иным, и нам потребовалось время, чтобы совместить в сознании две картинки. Впрочем, к нашей чести, — не так уж много времени.

Мы еще не перестали хохотать, хлопая друг друга по плечам, когда рядом раздался слегка удивленный хриплый голос:

— Конунг, а чего это они?

Казалось, говоривший произносит слова с некоторым трудом, словно проталкивая их через непослушную глотку. Наверное, так оно и было, потому что на моей памяти Фенрир Волк говорил впервые. Он стоял в двух шагах, забыв опустить поднятую было переднюю лапу, и смотрел на нас, скажем так, несколько обескураженно. Близнецы разом замолчали: похоже, они не ожидали, что Фенрир заговорит. Я немного смутилась — объяснять нашу реакцию пришлось бы довольно долго, — но тут прямо из воздуха, без зеленого света или хлопка, появилась Аррани Лерикас. Через плечо у нее была переброшена дорожная сумка.

— Это же эльфы, Фенрир, — объяснила она, перебросив назад чуть растрепавшуюся косу. — Они всегда себя так ведут.

— Да? — подозрительно уточнил Волк.

— Ну, кроме Эрика, разумеется, — но он же полуэльф… О, Яльга, здравствуй! Добрый вечер, господа маги…

— Здравствуйте, — чуть ошарашенно согласился Эллинг.

Яллинг же, которому определенно пошло на пользу давнее проклятие Эгмонта, сорвал с головы несуществующую шляпу и изобразил с ее помощью элегантный поклон.

— Госпожа конунг, разрешите представиться: Яллинг аунд Лиррен, а это — мой брат Эллинг. Вы, быть может, помните нашего брата, юного Тиллета…

— Его забудешь! — хмыкнула Лерикас.

— Конунг! — вмешалась я. Возможно, это было не очень вежливо, но у меня имелся жизненно важный вопрос. — А Сигурд… он с тобой не приехал?

Оборотница чуть улыбнулась.

— Он приедет чуть позже, — мягко сказала она. — У него небольшие неприятности, но думаю, что он сумеет с ними разобраться. И вскоре уже будет здесь.

Разумеется, Лерикас приехала налегке: кроме сумки, с ней не было никакой поклажи. Это немало огорчило близнецов аунд Лиррен, ибо, имейся у Валери хотя бы один чемодан, его можно было бы донести и под этим предлогом проводить ее до комнаты. На пальце у конунга поблескивало обручальное кольцо, но, во-первых, братья не видели Рэнтара вживую, а во-вторых, вряд ли их планы простирались так далеко. Просто золотой дракон — он и есть золотой дракон. К нему тянет всех, и эта тяга пересиливает даже обаяние бесплатной пятнадцатой кружки.

Распоряжения декана надо выполнять, но где же сказано, что их надо выполнять дословно? Да и что взять с Эгмонта, в последнее время отнюдь не отличавшегося адекватностью? Я поймала завхоза, узнала, что он прекрасно осведомлен о прибытии конунга Арры, выяснила, которую из гостевых комнат ей отвели, и проводила Лерикас туда. По пути мы встретились по меньшей мере с пятью строительными бригадами, а Волк то и дело чихал, проходя мимо очередной свежевыкрашенной стены.

— Вот, — бодро сказала я, широким жестом указывая на дверь. — Здесь ты будешь жить. Можешь, конечно, жить здесь или здесь, — я по очереди ткнула пальцем в двери справа и слева, — но разницы никакой. А в остальных идет ремонт.

— Понятно, — кивнула Лерикас. — Ремонт — это святое. Но что-то мне не верится, что студенты ложатся спать в девять вечера.

— Ну, чаще бывает, что в девять утра… Запомнила, как сюда идти? В двери есть элементаль, если будут вопросы — она все объяснит.

Флуктуация, явно стесняясь, тихонько сидела в косяке.

— Где ты будешь жить, я показала, а теперь пошли к Рихтеру в лабораторию. А то декан — он такой, он ждать не любит. Тебе хорошо, ты золотой дракон, а мне у него еще три года учиться…

Лерикас внимательно посмотрела на меня и немножко сквозь — так, будто она видела то, что происходит у меня внутри.

— Да, — немного не в тему сказала она. — Кажется, я вовремя приехала.

Возразить было сложно: во-первых, она была права, а во-вторых, так или иначе, но золотому дракону не скажешь: «Что-то не вовремя ты приперся, дружок!» Так что я улыбнулась, развернулась на каблуках и пошла вперед, указывая гостям дорогу.

Надо сказать, что лаборатория Рихтера не стала для студентов меньшей тайной. Я отлично знала, что первокурсникам Эгмонт прочитал классическое внушение на тему того, что не стоит даже пытаться ее взломать. Пару раз за минувший год я слышала за спиной уважительный шепоток: «Видишь, вон рыжая пошла? Это та самая, ага, та самая, которая Рихтерову лабораторию взломала!» Легендой быть приятно, но речь не о том.

Скорее всего, не будь ремонта, судьбоносная встреча с конунгом Арры произошла бы в деканате. Но ремонт был и диктовал свои условия. В деканате красили стены и меняли пол, и, даже если удастся выгнать оттуда гномов-ремонтников, все едино это никак не то помещение, в котором надлежит принимать конунга.

Я распахнула незапертую дверь и первая зашла внутрь. Да… места маловато. Стол был отодвинут к окну, на нем вперемешку стояли приборы, накрытые какой-то тканью, и книги, сложенные в не слишком-то аккуратные стопки. Книги лежали и на полу; по углам валялись свитки, а в единственном кресле, отодвинутом к стене, красовалась целая охапка карт, свернутых в тугие и не очень рулоны. Оглядевшись, я решительно выгребла эти рулоны и запихнула их под шкаф. Оттуда не запищало. Странно. Для завершения колорита не хватало только мышей.