– На самом деле меня зовут Алексей, а ее Даша, только мало кто об этом помнит. Выпьешь? – извлекая из куртки в очередной раз стаканы и фляжку, спросил Зверь.

– А почему нет? – солидно ответил Дов, моментально опрокидывая в рот протянутый ему стакан. Я бросил ему кусок хлеба, прихваченный у одного из костров, и он исчез там же. – Я представитель Федерации общин…

– Разведчик, – утвердительно сказал Зверь.

– Конечно, – спокойно согласился Дов. – Надо же посмотреть, стоит ли с вами дело иметь. В Федерацию входят егеря, – он оглянулся через плечо на своего спутника, – орки, гномы, оборотни и люди. У нас там много разных – и сектанты разных видов, и индейцы, и курды-езиды, не желающие с мусульманами проживать, белые из Африки, минитмены разные из США и израильтяне. Те, кто с самого начала в общую кучу не хотел.

– Кухды, – пробурчал Зверь. – А кто такие тсистсистас и дене?

– Шайены, – пояснил Дов. – Самоназвание. А дене – навахо. Там шайены, северные с южными, чуть не всем племенем прибыли. Восемь с лишним тысяч человек. Есть еще сиу, а также и из племени крик немного – все, желающие новой жизни. Моментально забыли все свои цивилизованные привычки и начали гоняться за здешними крысами. Единственное, что на лук и стрелы переходить не желают. Калашников лучше. И сортиры у них в домах теплые. В вигвамах, покрытых шкурами, проживать категорически не желают.

– И как на вашу Федерацию смотрят эльфы? – резко спросил Зверь.

– На то, что мы вместе живем? – переспросил Дов. – Да никак. Есть больница и магазин. Лечат и продают, что заказываем. В наши дела не вмешиваются абсолютно. Когда нас в начале крысы убивали и дома жгли – не обращали никакого внимания, теперь мы начали массово крыс убивать – никакой реакции. Трое постоянно живут, а еще трое все время меняются. Годик пройдет, и усвистят в неизвестные края. Есть еще и гномы, но они с нашими не общаются и даже на разных языках говорят. Так что эльфы сами по себе, мы сами по себе. А что ты так удивляешься? Вот она, – он ткнул пальцем в Дашу, – человек. Он, – сказал Дов, показывая на меня, – явно оборотень, а ты вроде как человек, но не простой, не пойму толком.

– Видишь? – спрашиваю я.

– Легко, – согласился Дов, протягивая стакан за новой порцией. – Планета многих одарила разными непонятными способностями. Кто может одно, кто другое, а я вот сразу вижу, с кем дело имею. В моей работе жирный плюс. Обидно было бы перепутать человека с крысиным оборотнем, а по внешнему виду не всегда поймешь.

– Мы до сих пор не стремились особо с людьми общаться, – пояснил Зверь, выдавливая ему в стакан последние капли. – Очень немногие знают про это. А с эльфами вообще старались не пересекаться.

– Плевать им на нас, – убежденно сказал Дов. – Они зачешутся, только если их самих резать будут. Один мой приятель утверждает, что это вроде благотворительной деятельности. Если человечество себя на Земле грохнет или совсем вымрет, останемся мы, и начнут переселять наших потомков уже обратно. А что всякие трудности, так это человечество только закалить должно. И эта… толерантность насаждается. Хочешь – не хочешь, привыкай к чужому образу жизни, поведению, обычаям, идеям, верованиям. Только, в отличие от Земли, особо неприятных соседей выведем.

– Или они нас, – усмехнулся Зверь.

– И так может быть, – согласился Дов. – Поначалу каждый за себя был, пока не поняли, что в одиночку не отбиться. Теперь крысы кровью умылись и думают, что на этом все кончится. Нет, обязательно повторим. Не хотят жить спокойно – пусть черпают полной ложкой.

– Оборотни среди вас какие живут? – спрашиваю.

– Обычные, – удивленно ответил Дов. – Рысь и собака на земле. В озере тюлень-леопард живет. Эти на сушу почти не выходят, под двести килограммов экземпляры бывают, им тяжело. До девяти лет ходят в зверином облике, потом начинают перекидываться. Рыси тоже.

– До скольких лет в звериной форме рыси? – чувствуя, как тихо едет крыша, переспрашиваю.

– До девяти, – удивленно ответил Дов. – А в чем проблема?

– Белогривый, – вставая, крикнул я. – Иди сюда! Хорош пить в одиночку.

– Знаю я тебя, – неторопливо приближаясь зигзагами, сообщил тот, – зря надеешься поживиться. Ты меня страшно обидел, смывшись в самом начале, и я все сам прекрасно выпил. – Он перевернул бутылку и радостно засмеялся, обнаружив, что в ней ничего нет. – Опоздал! – показывая мне и кидая ее в реку, сказал Белогривый.

– Праздник у нас, – извиняющимся тоном сказал Зверь, обращаясь к Дову.

– Перекинься, Белогривый, – попросил я. – Тут у нас маленький спор вышел. С меня бутылка.

– И кукуруза на посев, – быстро сказал он.

– Да она не вырастет на равнинах. Там климат холоднее.

– Вырастет – не вырастет, тебе какое дело? – почти трезво удивился он.

– Ладно, дам тебе на пробу пару мешков. Перекинься.

Недовольно бурча, Белогривый разделся, и через минуту перед нами стояла рысь. Вот кто говорит, что облики между собой различаются, – не верьте. Ему и в зверином удалось отрастить неплохое брюшко, и морда у зверя была страшно наглая. Рысь повернулась одним боком, потом другим и вопросительно уставилась на меня. Он явно интересовался: хватит или еще покрутится.

Дов подошел и внимательно посмотрел.

– Ну, почти такой. Даже кисточки на ушах имеются. Окраска темнее и более рыжая. Наши намного меньше, килограммов пятьдесят-шестьдесят. Он примерился поднять Белогривого, но тот, недовольно махнув коротким хвостом, вывернулся и, отбежав в сторону, перекинулся снова.

– Может, укусить стоило? – недовольно бурчал он, одеваясь. – Нашли себе развлечение, честных рысей поднимать.

– Утром заходи, – крикнул я ему в недовольную спину.

– И люди получаются намного меньше, – задумчиво сказал Дов, меряя его взглядом и потом внимательно рассматривая меня. – Они вообще в человеческом виде ходить не любят, только когда руки для работы требуются. Вот собаки как раз почти все время выглядят как люди. А вы еще больше их будете, и крыс, пожалуй…

– Вот и мне стало интересно, – соглашаюсь. – Какая-то другая порода. Надо посмотреть.

– Значит, так, – сказал Зверь. – Завтра с утра я всех лишних заберу и сам уеду. Ты, – обращаясь к Даше, приказал он, – поселишь наших гостей в свою старую палатку. Заберете вещи, и пусть располагаются. Кормить, поить и все показывать. Пусть разведывает. Дов, десятидневки тебе хватит? – спросил он.

– Хватит, – согласился тот.

– Все вопросы к нему, – показал Зверь на меня. – Если будет необходимость, он свяжется со мной. Пока остается за главного. Потом отправитесь домой, и с вами наша делегация. Они там посмотрят, что к чему. Надеюсь, договоримся. Даша, проводи их.

Дов обернулся и позвал егеря. Тот в очередной раз приложил руку к груди и, прихватив свои рюкзаки из лодки, они двинулись следом за Дашей.