Он отрицательно покачал головой.

— Это именно та, что прилетела с тобой из другого мира. Возможно, Илен ее внешнее имя. Если деймы используют человека в своих целях, они меняют ему не только внешность…

Сомнение овладело мной. Никогда прежде мне не приходило в голову, что у Илен может быть другое имя. Но если это так, я должен был знать ее в своей предыдущей жизни. Или «игре», как любил называть такой цикл Сейрос. Наверняка я ее знал, потому что в качестве приманки деймы выбрали бы женщину, к которой я буду привязан гораздо сильнее, чем к случайной гостиничной знакомой.

Сейрос не раз говорил мне, что воин чужих пространств не имеет права на собственный дом, на привязанность, на обычные человеческие чувства, поскольку все это может быть использовано против него многочисленными врагами.

— Ты что-то сказал насчет ее близкой гибели?

— Во время предстоящего праздника халфу ее принесут в жертву. В этот день в храме тьмы всегда приносится человеческая жертва.

— Храм тьмы? Я слышу о нем впервые.

— Это второе, тайное имя храма Света. Вся его нижняя, подземная часть посвящена властелину тьмы. Именно там каждый год приносятся человеческие жертвы.

— Ну, это мы еще посмотрим! До халфу осталось двенадцать дней. Этого хватит, чтобы достигнуть храма?

— Конечно, хватит. Они редко ошибаются в своих расчетах.

— Что ты имеешь в виду?

— Ее похитили специально, чтобы сделать приманкой для тебя. Им нужен ты. Им нужно, чтобы ты сам, добровольно пришел в храм Света.

Значит, я не ошибся в своем предположении. Тогда становится вполне объяснимой та буря чувств, которую вызвало во мне мимолетное знакомство в гостинице Лимы.

— Зачем я им понадобился?

— Вот этого я не знаю. Эта часть информации оказалась для меня недоступной. Чем-то ты очень сильно насолил деймам.

— Как ты сам к ним попал? Как тебя угораздило стать оракулом, да еще с такой мрачной репутацией?

Он заметно смутился, из его малоразборчивого бормотания я с трудом понял, что много лет назад его похитили пустынники из приморской колонии, от которой давно ничего не осталось. Его привели в ущелье и наложили заклятие.

— Пустынники сами накладывали заклятие?

— Они на такое не способны. Заклятие накладывал дейм. Может быть, даже Аристарх.

— Ты его видел?

— Нет, конечно. Только огромная тень и слова… Да и помню я далеко не все. Это было слишком давно.

— Почему они выбрали именно тебя?

— Этого я не знаю. По-моему, им годился любой подвернувшийся землянин. Возможно, они тешили свое властолюбие, заставляя одного из нас уничтожать себе подобных…

— И ты стал произносить пророчества, которые всегда сбывались…

— Попробуй сам посидеть в клетке такого заклятия. Оно все пропитано злобой. Мной управляли как куклой.

— Это я понял. Потому и взял тебя с собой.

— Так объяснил бы им. — Он кивнул на стены шатра. — А то от меня шарахаются как от зачумленного, словно я погубил столько душ по собственной воле.

— По-моему, они это понимают, иначе тебя бы не было в живых, что же касается остального… Им надо привыкнуть, и только от тебя самого будет зависеть, какое место ты займешь среди нас.

После короткого отдыха отряд двинулся дальше. Теперь у меня появилась возможность хотя бы приблизительно рассчитывать время и выбирать более короткий путь. Бывший Прорант стал для нас неплохим проводником. Мы назвали его Прором.

Исполняя обязанности предрекателя несчастий, он не раз погружал свое сознание в информационное поле планеты и теперь представлял для нас огромную ценность. Я не мог понять, почему деймы так легко позволили его освободить, и с минуты на минуту ждал ответного удара. Кое-что разъяснилось, когда Прор, утоляя свой непомерный после снятия заклятия аппетит, пробормотал:

— Деймы не могут использовать против меня свою магическую силу повторно. Им придется прибегнуть к более простым методам. Но не сомневайся, в покое они нас не оставят.

Его слова подтвердились очень скоро.

Солнце за нашей спиной опускалось все ниже и на третий день пути совершенно скрылось за горизонтом. С трудом верилось, что оно никогда не взойдет, если мы не повернем обратно. Но все обстояло именно так: полуночные земли не зря носили свое название. Нас окружили плотные сухие сумерки. Пока было вполне достаточно света, чтобы различать окружающую местность и тропу, по которой двигался отряд.

Из Проранта получился довольно мерзкий, вечно голодный, сморщенный старикашка, который не мог к тому же произнести ни одного слова на интерлекте. Мне пришлось стать его переводчиком, поскольку только я один мог понимать мысленную речь, на которой мы с ним общались. Из-за этого Прор старался все время быть рядом, соперничая в этом с Ланом. Похоже, я постепенно обрастал неразлучными спутниками и не знал, радоваться мне этому или огорчаться.

Растительность вдоль дороги почти совсем исчезла, а редкие сохранившиеся кусты напоминали бесформенные фиолетовые кучи. Их листья приспособились улавливать оставшиеся крохи рассеянного света, и потому раскинулись огромными лопухами. Еще день пути, и опасность, которая все время тревожила нас, останется позади.

Крейги не летают в полной темноте. Нам повезло хотя бы в этом. Но Адра, словно желая поиграть с нами, приберегла встречу с этими опасными существами на вторую половину того последнего дня, когда они еще способны были совершить нападение.

Местность, по которой мы двигались, походила на переплетение вен какого-то гигантского животного. Круглые валики пологих холмов, образовавшиеся из выветренных базальтовых даек, представляли собой настоящий лабиринт. И хотя высота самих даек не превышала десяти метров, их совершенно гладкие стены создавали неприступную для человека преграду.

Нанесенный ветром глубокий слой песка покрывал дно всех этих переплетавшихся между собой узких ущелий. Даже хрумы с их многочисленными широкими лапами двигались по этой рыхлой массе значительно медленнее обычного.

Наши противники, очевидно, следили за нами не один день и хорошо выбрали место и время атаки. За полчаса до ее начала, чтобы быстрее миновать узкий участок, мы решили разделиться на две группы и двигаться параллельно по двум ущельям.

Тут-то нас и поджидала засада: из боковых проходов внезапно выскочили хорошо подготовленные заставы пустынников. Тяжеловооруженные воины, выстроившись в несколько рядов, перекрыли нам путь.

Укрывшись за сплошной стеной высоких щитов, эти заставы оказались неуязвимыми для обычных стрел. Но тут нападавших ожидал небольшой сюрприз. По моему приказу все десять наших арбалетчиков дали одновременный залп стрелами, заряженными пластиковой взрывчаткой.