которая, как и в других странах Карибского бассейна и в Бразилии, именуется «сантерия». В чем заключается это явление, непосвященные и иностранцы вроде меня не имеют никакого представления. Насколько я знаю, это относится к белой магии, местный пантеон составляет бесконечное число божеств. Однажды я присутствовал на тайном собрании некоего общества, поклоняющегося уж не знаю какому божеству, но только лишь как зритель.

– И Кардозо вылечит ее? – спросил я.

Бармен покачал головой.

– Нет, но он точно укажет, кто она на самом деле, при помощи Чанго он сможет показать истинную сущность этой дамы и все другие сущности, которыми она не может обладать.

– Она актриса. Это что, распространяется и на актрис?

– Он скажет, кто она на самом деле, – ответил бармен, кивнув.

Я знал, что Чанго – божество грома и молнии. Сантерия, или, как ее называют иначе, кубинское вуду, включает в себя одновременно религиозный и культурный компоненты, так же как и афро-кубинская музыка и танцы. Среди последних танец, посвященный Чанго, настолько известен, что входит в репертуар представлений, даваемых как в низкопробных клубах, например у нас, в Варадеро, так и в кабаре топ-класса в Гаване, таких как «Тропикана», и даже исполняется труппой Национального балета Кубы. Большинство спектаклей на тему сантерии строятся на групповых танцах, которые повествуют о бесчисленных похождениях божеств. Чанго нигде не выводится единственным персонажем, но можно сказать, что среди местных божеств он является своего рода главным. Основной элемент танца, посвященного Чанго, состоит в характерном движении обеими руками, которыми захватывают энергию из воздуха и направляют ее в область гениталий. Этот Кардозо был, наверно, кем-то вроде шамана. Когда говорят «шаман», как правило, имеют в виду нечто иррациональное и примитивное, но особенность сантерии заключается в том, что она – важнейшая часть повседневной жизни кубинского общества, в том числе и белых. Я жил на Кубе уже более двух лет, но об этом явлении имел лишь самое общее представление. Правда, я особо и не интересовался. Мне нравится наблюдать за танцами, но я никогда не имел желания участвовать в какой-нибудь церемонии. Однако же внимание! Примитивная религия не означает варварство. Мне говорили, что знания адептов сантерии в области растительной фармакологии и астрономии просто поразительны. С другой стороны, сантерия для кубинцев не является ни табу, ни какой-либо тайной. И если, например, директор банка вдруг заявит: «Сегодня закрываемся пораньше, так как я должен буду пойти на церемонию сантерии», – эти слова никого не удивят. Шаманы, помимо прорицания будущего, также консультируют своих приверженцев, приходящих к ним испросить совета. В ходе совершения соответствующих обрядов шаманы дают нуждающимся советы и заодно определяют положение членов конкретного сообщества в иерархии той религиозной общины, которой они управляют. Поговаривают также, что на подобные церемонии тратятся подчас весьма значительные суммы.

– А сколько это будет стоить хотя бы приблизительно? – спросил я бармена.

– Для вас, поскольку вы иностранец, сумма будет исчисляться в долларах. Недавно я слышал, что один испанец заплатил их целую тысячу. Ну вот, рассчитывайте где-то на эту сумму. Ты же сказал, что она актриса, значит, у нее водятся деньги, а?

– А сам ты ходил к Кардозо?

– Да ну тебя, откуда у меня такие деньги, на барменское-то жалованье?

Так как Куба – страна социалистическая, формально тут нет классового разделения. Военные и политики не имеют возможности нелегально сколотить себе капиталец. Такая возможность исчезла, когда прекратилась помощь от распавшегося Советского Союза. Но нельзя сказать, что здесь проводится уравнительная политика и люди равны между собой. Например, этот бармен, перед тем как хлопнуть стаканчик виски, заявил, что у него нет денег на консультацию у Кардозо. Однако, если он верит в могущество божества Чанго, поход к Кардозо должен быть его заветной мечтой. С недавних пор шаманы стали требовать, чтобы их услуги оплачивались в долларах. А он не в состоянии накопить такую сумму. Но никто не осуждает позиции Кардозо, да и сам бармен не особо страдает от осознания своей бедности. Мне кажется, что подушная подать, введенная здесь еще испанцами, не изжила себя и при социализме. Те, кто не имеет прав или средств для приобретения какой-нибудь вещи, знают, что ее у них не будет никогда, но также знают и то, что не все можно приобрести. Кубинец может мечтать, глядя на понравившуюся вещь, но не будет лезть из кожи вон, чтобы заполучить ее. Кому-то это покажется жестоким, но я считаю, что это вносит живительную струю в отношения между людьми. Мои отец и мать верили, что мне удастся стать важным человеком. Они то и дело повторяли: «Мы-то трудились недостаточно хорошо, но вот, если ты успешно закончишь школу, ты сможешь стать кем пожелаешь». Родители и преподаватели говорят, что если человек чего-нибудь захочет, для него не будет ничего невозможного, просто нужно приложить достаточно усилий, но все это ложь. Силы человека имеют свой предел. Есть люди, способные целыми днями изготавливать лакированные безделушки, даже не отдыхая. Но тот, кто не интересуется ни лаком, ни кустарным искусством, обладает теми же способностями. Дело не в том, что мои родители прикладывали недостаточно усилий. Просто им не удалось найти работу, где они могли бы трудиться по трое суток подряд без сна, работу, где труд являлся бы для них удовольствием. То, что называют талантом, на самом деле является своего рода бессознательным побуждением, которое указывает нам, что вот, мол, та работа, которая тебе полностью соответствует. На Кубе уважают таких людей, как Кардозо. Но в равной степени уважением пользуются и те, кто обладает достаточными средствами, чтобы пользоваться услугами Кардозо. Таким завидуют. Но никто и не думает, что это доступно всем. В глубине души они знают, что каждый человек по-своему уникален. И никому поэтому не придет в голову жаловаться, что он не смог стать таким, как Кардозо. «Откуда у меня такие деньги!» – сказал мне бармен, смеясь, и даже если это была насмешка над собой, он не краснел от стыда и не пытался обольщаться на свой счет. Это был самый что ни на есть естественный смех, смех человека, принимающего реальность такой, как она есть.