безнравственность разбогатевших на народном горе полевых командиров муджехедов.

Вот с таким «багажом» подучившиеся и повзрослевшие талибы возвращаются на свою историческую родину. Включаются в бескомпромиссную борьбу со всеми нарушителями шариата. Наслушавшись и навидавшись разврата и насилия моджахедских командиров, связанных с похищениями и изнасилованиями женщин, фанатичные мальчишки с пробудившимися половыми влечениями видят источник зла и соблазна в женщинах, а источник нарушения шариата, ношения соблазнительных нарядов и пр. они видят в европейцах и в их секуляризационном влиянии. Появляется полиция нравов, избивающая женщин, смеющих появляться на улице без сопровождения мужа или близкого родственника мужского пола, и мужчин с недостаточно большой бородой. И все в таком роде.

Свой поход движение талибов начало, естественно, в Кандагаре — ближайшем к Пакистану большом афганском городе. Отсюда они начали победоносное шествие к Кабулу. Дело в том, что среди населения, особенно сельского, они встретили поддержку, так как в отличие от развращенных полевых моджахедских командиров, талибы были дисциплинированными подчиненными своих командиров (в большинстве также молодых воспитанников эмигрантских медресе, но также и из среды бывших муджехедов, не поддавшихся соблазнам). Вместо произвола они несли строгий порядок. Моральный террор Талибана относится почти исключительно к городам. Это в городах они запретили высшее образование и

618

вообще школьное обучение для женщин на то время, как они утверждают, пока не откроют специальных женских училищ. Преследование за контакты с иностранцами относится только к городам (в селах иностранцев нет), к ним же относится введение смертной казни за принятие христианства. Афганистан же остается в основном страной сельских жителей, европейская цивилизация их не коснулась, и для них Талибан становится освободителем от произвола и насилия. Секрет победного шествия тоталитаризма талибов отчасти в этом, но по крайней мере не в меньшей степени в интеллектуальном вакууме, который возник в стране благодаря массовой эмиграции из Афганистана ее интеллигенции во время советской оккупации и последовавшего затем внутреннего моджахедского хаоса и самоуправства. Как мы видели, интеллигентская прослойка была вообще еще весьма тонкой и непрочной, но с ее эмиграцией в стране фактически не осталось сил, способных сдерживать стихию, будь то моджахеды или талибы, и направлять страну по пути цивилизации и нормальной государственности.

Вообще Афганистан являет собою миру ряд парадоксов. Отсталые, плохо вооруженные, разрозненные отряды моджахедов, не имеющих понятия о военной науке, одерживают победу над профессионально обученными, во много раз превосходящими их войсками Советского Союза, а ранее Великобритания не смогла их одолеть в трех войнах. Соединения мальчишек — талибов — одерживают победу над военачальниками, разгромить их не сумели регулярные советские войска.

В отличие от своих взрослых и, казалось бы, закаленных в боях и в политике предшественников, Талибан проявил себя не только в боях, захватив ко времени написания этих строк почти 90% территории страны, но, как и всякая тоталитарная партия, сумел создать так называемый Временный Правящий Совет, состоящий из шести крайне фанатичных провинциальных мулл. Глава правительства, одноногий и одноглазый мулла Омар (инвалид недавней антисоветской войны), захватив власть в Кабуле, сразу же выпустил приказ об отставке всех афганских зарубежных послов и дипломатов и заморозил их банковские счета. На данный момент в Кабуле

619

имеются: посольство Пакистана, дипломатические представители Турции и Ирана, хотя аятолла Хомейни назвал Талибан позором Ислама ... и совершенно разрушенная страна: за время конфронтации с Советским Союзом погибло 25 тысяч муджехедов, до 20 тысяч советских военнослужащих и около полутора миллиона (то есть 10%) гражданского населения, а до 5 миллионов бежало в Пакистан[16].

Когда-то Ленин в своей книге «Что делать?» назвал свою партию партией нового типа[17]. По аналогии Талибан можно назвать тоталитаризмом нового типа, имеющим, по словам Руа, очень много общего с ленинской партией. Большинство «ингредиентов» тоталитаризма в нем налицо: тотальная слежка за гражданами и установление режима контроля за общественной и личной жизнью; индивидуальные отступления от этого не допускаются; неограниченное право Талибана вмешиваться в личную жизнь, религия тотального контроля и вера в мусульманскую утопию, добиваться создания которой допускается любым путем — цель оправдывает средства. Восторжествовал он, как во всех случаях торжества тоталитаризма, в условиях глубокого кризиса афганской государственности. Французский исламовед Руа считает, что мусульманство так и не сумело выработать систему прочной исламской государственности. Афганская же государственность оказалась исключительно нестабильной даже по мусульманским меркам, в значительной степени благодаря огромному разрыву между узким слоем городской новоафганской интеллигенции и темной массой народа, совершенно чуждого этой интеллигенции и ее новым ценностям. Этот разрыв, пожалуй, можно сравнить с Россией XVIII века, когда, по словам Ключевского, отчужденность европеизированного российского дворянства от своего народа было сравнимо с отношением тогдашних европейских

620

поселенцев в Америке к индейцам. Возмездием за это была пугачевщина. А в современном Афганистане — Талибан.

Аннотированная библиография[18]

Hyinan, Anthony Afghanistan under Soviet Domination, 1964-1991. London. Macmillan, 1992. Историко-политический анализ предпосылок коммунистического переворота в Афганистане и советского вторжения. Анализу событий периода, указанного в заголовке, предшествует обзор истории Афганистана и изложение особенностей его разных племен от древности до XX столетия. В предисловии приводится цитата из рапорта британского генерала Робертса, посетившего Кабул в 1879 году, которая актуальна и по сей день: «Чем меньше афганцы будут видеть нас, тем меньше они будут нас не любить», и наоборот: рекомендует не мешать русским встревать в Афганистан, так как это лишь усилит антироссийское сопротивление афганцев.

Kakar, Hassan M. Afghanistan: the Soviet Invasion and the Afghan Response, 1979-1982. University of California Press, 1995. Автор — афганец, доктор исторических наук Лондонского университета, крупнейший современный историк. В значительной степени книга является хроникой развития сопротивления афганского народа советским оккупантам. Какар находился в то время в Кабуле и был очевидцем событий тех лет. Он описывает протесты студенчества против оккупации, расстрелы этих демонстраций парчамистами, роль студенческих организаций в движении Сопротивления и появление моджахедской борьбы. Собственно аналитической частью книги является эпилог в 50 страниц, суммирующий события 1982-1994 годов.

Magnus, Ralph Н.; Naby, Eden Afghanistan: Mullah, Marx, and Mujahid. Boulder, Col., Westview Press, 1998. Добросовестная краткая история Афганистана, вернее, племен, населяющих

621

Афганистан, от VI века до диктатуры Талибов. Совместный труд специалистки по Афганистану г-жи Идеи Наби и американского журналиста Ральфа Магнуса. Книга написана после их подпольной экспедиции под защитой моджахедов по воюющему Афганистану. Хотя их путешествие происходило в 1980 году, некоторые наблюдения, основанные на беседах с моджахедами, оказались «пророческими», например, что единственное объединяющее афганцев начало было в борьбе против внешней оккупации, в данном случае советской. Результатом этих бесед было то, что авторов