придавал ритму и акцентированию своих стихов (по этому поводу см. 1-ю главу нашей работы).

1130

Именно Петр Николаевич рассказывает в декламационной манере, как все хорошо и прекрасно на этой горе:

Цветы растут. Деревья шелестят.

Стоит избушка — деревянный домик,

в избушке светит огонек...

(Хармс Д. Елизавета Бам. С. 234). Отметим, что немного дальше это видение приведет Петра Николаевича к понятию «бесконечное движение» (см.: там же. С. 235). Тема избушки на горе, которая возвращается трижды («куски» 7, 12 и 14), снова связана с темой вечности в песне хора («Кусок чинарский»):

Как-то раз прибежали мы

1 — 1 в бесконечный дом...

(Там же. С. 233).

1131

Здесь и в самом деле вся тематика недоступного предмета, который открывает врата вечности. Мейлах сближает эти пассажи об «избушке на горе» к заимствованию легенды о Святом Граале, которое сделал Т.С. Элиот в «The Waste Land» (1922) (см.: Мейлах М. О «Елизавете Бам» Даниила Хармса. С. 175—176).

1132

Abirached R. La crise du personnage dans le théâtre moderne. Paris: Grasset, 1978.

1133

Там же. С. 103.

1134

Там же. С. 107. Отметим, что увеличение — техника, постоянно использовавшаяся Хармсом, особенно в прозе тридцатых годов: каждая деталь расколотой реальности, которую наблюдает субъект, принимает ужасающие размеры.

1135

Там же.

1136

Там же. С. 122. Примечательно, что Крученых выражает ту же идею уже в самых первых своих сочинениях: «Несмотря на всю свою "бессмысленность", мир художника более разумен и реален, чем мир обывателя даже в обывательском смысле» (Крученых А. Возропщем. СПб. [1913]. С. 9; илл. К. Малевича и О. Розановой; переизд.: Крученых А. Избранное. С. 89). Ж.-К. Ланн отметил то же самое и у Хлебникова: «Хлебниковская "заумь", таким образом, есть не что иное, как выход "за слово", к ratio реального, поиски ума поверх слова: предельная разумность реального (вещей) отождествляется с игрой "предельных звуков" языка, потому что и разумность и звуки являются силами, которые непрерывно саморазличаются. Дихотомия язык/реальность превращается в грандиозный синтез, по отношению к которому язык оказывается лишь частным, "региональным" решением в великой игре универсальных сил, которые, постоянно сплетаясь и перекрещиваясь, ткут тенета Мира. Так гениальный научный бред "физиолога языка" совершал (мифологически и, следовательно, сверхпоэтически) переход от эпистемологического языка к языку онтологическому» (Latine J.-C. Il linguaggio transmentale // Il verri. 29—30. 1983. P. 89).

1137

Abirached R. La crise du personnage dans le théâtre moderne. P. 112.

1138

Там же. С. 176.

1139

Там же.

1140

По этому поводу см. примеч. 18 к наст. главе.

1141

Kafka F. Der Prozess. 1925 (написан в 1914 г.). Невозможно утверждать с уверенностью, что к тому моменту, когда Хармс писал свою пьесу, он прочитал этот роман, тем более что тогда Кафка не пользовался таким вниманием, как в настоящее время, но близость выхода в свет обоих текстов остается поразительной. Следует еще напомнить, что Хармс обучался в Peterschule (главное немецкое Училище Св. Петра), где преподавание проходило на иностранных языках, и что он знал немецкий и английский языки. В его дневниковых записях 1924—1925 гг. можно найти фрагменты и даже иногда стихи, написанные на немецком (см.: Хармс Д. <Записные книжки> // ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 73).

1142

Набоков В. Приглашение на казнь // Современные записки (Париж). 1937 (переизд.: Ardis: Ann Arbor, 1979). Эта тематическая близость, однако, не должна приводить к мысли, которая иногда встречается, что Хармс и Набоков относятся к одному и тому же литературному направлению.

1143

Хармс Д. Помеха (1940) // Континент. 1980. № 24. С. 289—291. Этот текст относится к эротическим сочинениям Хармса, которые еще несколько лет назад были подвержены запрету в ОР РНБ (Ф. 1232. Ед. хр. 309). В настоящее время он опубликован в России: Енисей. 1988. № 5. С. 50—51 (публ. Н. Кавина), а также: Полет в небеса. С. 348—350.

1144

Michaux Я. Un certain Plume. Paris: Gallimard, 1930; переиздание, исправленное и дополненное: 1968. P. 139; переиздано также: L'espace du dedans: (pages choisies 1927—1959). Paris: Gallimard, 1966; дополнено в 1973 г. P. 83.

1145

Хармс Д. «Петя входит в ресторан...»; цитируется в нашей статье: Harms dans le contexte de la littérature de l'absurde russe et européenne. P. 148. Существует неоконченный вариант этого текста:

«Петя входит в ресторан и присаживается к столику. Официант приносит карточку и кладет ее перед Петей. Петя выбирает "беф-буи" и говорит официанту:

Петя. Дайте мне, если можно, беф-буи.

Официант. Чего изволите?

Петя. Если можно, беф-буи.

Официант. Как вы сказали?

Петя (краснея). Я говорю, мне беф-буи.

Официант (выпрямляясь). Что прикажете?

Петя (испуганно). Дайте мне беф...

(Официант выпрямляется, Петя вздрагивает и замолкает. Некоторое время — молчание).

Официант. Что вы прикажете подать?

Петя. Я бы хотел, если можно...

Официант. Чего изволите?

Петя. Беф-буи, беф-буи.

Официант. Как?

Петя. Беф...

Официант. Беф?

Петя (радостно). буи!

Официант. Буи?

Петя (кивая головой). Беф-буи, беф-буи.

Официант (задумчиво). Беф-буи?

Петя. Если можно.

(Официант стоит задумавшись некоторое время, потом уходит.

Петя придвигает стул к столу и собирается ждать.

Через некоторое время появляется второй официант, подходит к Пете и кладет перед ним карточку.

Петя с удивлением смотрит на официанта).

2 официант»

<1933—1937>

(Хармс Д. «Петя входит в ресторан...» // ОР РПБ. Ф. 1232. Ед. хр. 348). Если обратиться к этим двум текстам, написанным, бесспорно, друг за другом, то можно видеть, что проблема агрессивности окружающего мира тесно связана с проблемой коммуникации между индивидуумами. С этой точки зрения «Елизавета Бам» весьма характерна, как мы увидим далее. Будут сопоставлены приведенный выше вариант со сценкой