Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В глубине кварцевого кристаллика тревожно блеснул и погас розоватый огонёк. Верховский мигом замер и вскинул свободную руку, пытаясь нащупать чужое заклятие. Так и есть: от одного из ящиков допотопного серванта слабо фонит чарами. Они явно появились здесь уже после визита магконтроля… Недоучку Журавлёва спасало одно лишь административное равнодушие: загляни сюда любой из нынешних волкодавов, не стеснённых ни законом, ни категорией, нелегала легко достали бы, где б тот ни засел. Опустившись на колени рядом с ящиком, Верховский на ощупь аккуратно распутал простенький сигнальный контур. Хиленький замочек был хитроумно заклинен: между дверцей и каркасом шкафа торчал едва видимый металлический штырёк, мешающий щеколде убраться в паз. Глупо. Единственный туго открывающийся ящик обязательно привлечёт внимание хоть грабителя, хоть проводящих обыск оперативников. Он мог оказаться обманкой, но, справившись с замком, Верховский понял, что в самом деле вскрыл тайник. Активно используемый тайник.
На самом верху обнаружилась внушительная стопка чистой и выглаженной одежды, завёрнутая в неприметный пакет из продуктового магазина. Верховский досадливо выругался себе под нос: даже умей он искать человека по личной вещи, после стирки на ткани не осталось ни волос, ни частичек кожи – ничего, что позволило бы дотянуться до хозяина аккуратно сложенных джинсов и футболок. Солдиного, надо сказать, размера. Помимо тряпья, в ящике лежал ещё новенький комплект раций и характерного вида футляр из тех, в каких салоны артефактов продают свои изделия. Верховский осторожно выудил из залежей хлама бархатистую коробочку с тиснёным золотым логотипом. «Ларец». Это могло быть совпадением – в той же степени, в какой могло и не быть. Вид безыскусной серебряной пластинки, испещрённой мелким колдовским узором, ничего Верховскому не сказал. Сдать бы на экспертизу, но тогда придётся отчитываться, откуда штучка взялась и в связи с каким делом проходит… Нет, раз уж взялся нагло нарушать служебную дисциплину, надо продолжать в том же духе. Вытащив из кармана перчатку, Верховский завернул в неё артефакт и упрятал находку в карман куртки. Побудет заложником. Заглянул в соседнюю комнату, он нашёл на письменном столе блокнот с выцветшей разлиновкой и несколько карандашных огрызков. Наскоро записал на вырванном листке бумаги свой номер с пометкой: «Верну, звони. Александр». Вложил бумажку в опустевший футляр. Леший знает, насколько дорога Журавлёву колдовская побрякушка; авось выйдет на связь, пытаясь её вернуть…
Он не сразу понял, что мимолётная боль, обжёгшая пальцы, не имеет ничего общего с чужими охранными чарами. Так сработали его собственные – правда, на противоположном конце Москвы. Ловушка, устроенная на старой теплотрассе, дремала целый месяц и вот наконец захлопнулась. Впрочем, даже умей Верховский прыгать через пространство, сейчас он не стал бы этого делать. Ему нужен был хотя бы призрак доверия, который заставил бы Феликса выслушать бывшего товарища. Наскоро захлопнув ящик, Верховский вышел в коридор и прижал к уху телефон. Лезть в одиночку в лапы к опасному нелегалу было бы безумием, а Марина велела ему не поддаваться.
– Вить, – торопливо сказал Верховский вместо приветствия, – съездишь со мной кое-куда? Нужна подстраховка.
– Куда ехать? – деловито осведомился Щукин. Ему и в голову не пришло усомниться в чистоте намерений сослуживца.
Перехватив такси на ближайшей улице, Верховский назвал адрес назначенного Витьке места встречи и принялся прикидывать варианты. Если они застанут на месте Феликса с его шайкой, может получиться некрасиво. Дежурный отряд вызывать нельзя, иначе всё насмарку. Значит, лучше вовсе не лезть в драку. Только проверить тайник, ничего больше. Если вдруг Феликс засел поблизости караулить, они попросту уйдут, чтобы вернуться как-нибудь в другой раз. Если же нет… Всё равно с Витькой спокойнее.
Щукин, упакованный в лёгкую лыжную куртку и краснощёкий от крепко вцепившегося в столицу морозца, ждал приятеля у неприметного продуктового магазинчика. При виде сослуживца он заулыбался: то ли замучился ждать, то ли в самом деле обрадовался. Пожав могучую Витькину лапу, Верховский кивнул в ту сторону, где за жилой застройкой скрывался пустырь, и коротко сказал:
– Надо проверить одну нычку. Можем на нелегала налететь.
– Это тот, который тебя поймал в декабре? – проницательно уточнил Щукин. – Ты его в одно жало ловить собрался?
– Не в одно. Тебя вот позвал.
Витька довольно гоготнул.
– Ну, я-то прикрою, только ты потом замучаешься объяснительные писать.
– Переживу как-нибудь.
Щукин серьёзно кивнул и без дальнейших расспросов зашагал рядом с приятелем. Дядькина рекомендация раз и навсегда определила для него отношение к Верховскому: что бы ни говорили коллеги и начальство, Витька упрямо причислял бывшего надзорщика к категории хороших людей, весьма, впрочем, многочисленной. Зря он так верит всем подряд… Но это его дело: бывалый оперативник – не наивная одинокая бабуся, как-нибудь справится с последствиями своих решений.
– Нету никого, – неуверенно предположил Витька, окидывая взглядом заснеженный пустырь. – Свалили? Или засели где-нибудь?
– Всё может быть, – буркнул Верховский себе под нос. – Стой тут, если вдруг что – просигналю через амулет. Ну, или буду орать.
Щукин ухмыльнулся.
– Прям так? Орать?
– Ага. Смысл изобретать что-то ещё?
Держа наготове почти оформленный сгусток силы, Верховский неторопливо двинулся вдоль труб. Здесь негде прятаться: в былые времена бродяг укрывали от цивилов не столько материальные приграды, сколько крепостные валы равнодушия. Прежде чем приближаться к тайнику, Верховский придирчиво ощупал окружающее пространство в поисках чужих чар. Ничего. Как будто Феликсу разом стало всё равно… Или как будто сигнальную цепь
