class="p1">— Я обещал своему непутевому сыну, что попробую помочь скосить тебе срок, — перебивает меня он. — Учитывая сложившиеся обстоятельства и некоторые факты, это — почти нереально. Поэтому будь готов к тому, что отсидеть придется, — лезет во внутренний карман пиджака. — Держи. Тебе передали, — отдает мне сложенный вчетверо листок А четыре.

— Кто? Саня?

— Да.

Испытываю странное чувство. Не могу предположить, что там написано.

— Все, я пошел.

— Игорь Владимирович, — обращаюсь к нему, встрепенувшись.

— Что? — оборачивается у выхода.

— У меня в квартире две собаки. Я был бы благодарен, если бы вы куда-нибудь пристроили этих ребят.

— Девчонка забрала их с собой, — отвечает напоследок.

*********

Абрамов-старший и впрямь становится моим адвокатом. Видимся мы редко. Что-то происходит, однако время неумолимо летит. Проходит месяц за месяцем. Заканчивается весна. Заканчивается лето, а следствие по моему делу все ведется.

В один из дней узнаю от Игоря информацию о том, что наконец назначено заседание суда. На двадцать пятое сентября.

Абрамов не кормит меня иллюзиями. Скорее наоборот. Морально готовит к тому, что мне придется там услышать. Его поведение и настрой дает понять, что ничего хорошего ожидать не стоит. Влепят мне до хрена.

Прислонившись спиной к стене, закрываю глаза.

Снова не спится.

В такие моменты я обычно думаю о Ней. О моей Сане.

Сейчас, накануне заседания суда, особенно жестко накрывает. Лишь сидя в этих стенах в полной мере осознаю, насколько безответственно поступил по отношению к своей семье. Игорь прав. Вспыльчивость, горячность и несдержанность — наши злейшие враги. При мысли о том, что я мог бы быть там, где нужен, сердце на ошметки рвется…

У меня родится сын или дочь. Только как же горестно, оттого что я не буду рядом в этот знаменательный день.

Не услышу первое слово.

Не увижу первые шаги.

Не смогу наблюдать за тем, как мой ребенок растет.

Как пойдет в сад и первый класс.

Один Бог знает, сколько лет ему или ей будет, когда меня выпустят.

«Я буду ждать Тебя»

В своей записке написала моя Рыжая.

Но давайте будем реалистами. Мне грозит не год, не два и не пять. Глупо надеяться на то, что она сдержит слово. Да и не обязана после всего того, через что мы прошли. Одна свадьба чего стоит.

Никогда не забуду тот ее потерянный взгляд, когда она сидела у машины, в испачканном кровью платье и смотрела на то, как расстреливают наших друзей.

Не забуду и то, как горько плакала на похоронах Кабанова. Регины. Калашникова…

Впервые за много лет я подумал о том, что тогда, в Бобрино, мне не стоило поддаваться искушению. Ну или как вариант, не стоило искать встреч с ней после… Или не стоило начинать все по второму кругу.

Зачем было ломать жизнь девчонке?

Эгоист.

Не смог дать ей шанс на счастливое, спокойное будущее. Вместо этого крепко привязал к себе, автоматически подставив под удар.

«Замутим, Бесsтыжая?» Замутил, конченый.

Но, сука, если бы не Сашка? Как вообще существовал бы?

Перебирал в памяти каждый яркий эпизод из нашего общего прошлого и понимал, что без нее, без моей Бесстыжей, своей жизни совершенно не представляю. Она ведь ворвалась в нее диким ураганом. Разнесла все к чертям в щепки и засела железной занозой в сердце. Не вытащить…

Это моя девчонка. Моя.

Тем сложнее заставить себя представить, что с ней будет кто-то другой. Тот же Юнусов, к примеру. А стоит признать, что вот он-то как раз кандидат более чем достойный. И если игнорировать свою антипатию к нему и смотреть на вещи здраво, то да. Именно такой человек должен быть с ней рядом. И будет, скорее всего. Ведь та безусловная любовь, которую он испытывает к Саше, не позволит ему остаться в стороне. Если она позволит…

Стиснув челюсти до скрежета зубов, призываю себя к спокойствию. Однако бурная фантазия, как назло, издеваясь надо мной, подбрасывает картинки с их участием.

Не будет она тебя ждать. Да и чего ждать по факту? Ты выйдешь отсюда нескоро. И кем? Бывшим депутатом, лишенным своей должности при крайне нелицеприятных обстоятельствах? Бандитом, отмотавшим срок?

Зеком. Вот кем ты будешь.

Ни одна нормальная женщина не захочет связываться с таким персонажем.

Утопия в общем. И Боже, как я рад, что мать всего этого не видит. Самый большой ее кошмар стал явью. Она так опасалась того, что я пойду по стопам отца и повторю его судьбу…

Молодец, Илья. Ты его, похоже, переплюнул.

— Эй ты, через десять минут будь готов на выход.

Приподнимаю голову. Прищуриваюсь. Встаю, иду умыть лицо.

Голова неимоверно тяжелая. Тело напряжено до предела. Сердце колотится в ускоренном ритме.

Сегодня суд. Сегодня озвучат приговор, который разделит мою жизнь на «до» и «после».

— Пошли.

Меня ведут не на улицу к буханке. Я оказываюсь в том помещении, где обычно встречался с Игорем. И вот так сюрприз, за столом сидит подполковник Харитонов. Аж дар речи теряю.

Сказать, что это полнейшая неожиданность, — ничего не сказать.

— Оставьте нас, — требует, глядя на моего конвоира. Тот беспрекословно подчиняется. — А ты, сядь.

Ну хер с тобой.

Выполняю его пожелание. После чего мы с минуту молча испепеляем друг друга.

— Позлорадствовать пришли, товарищ подполковник?

— Хотел бы, — отзывается зло.

— Ну так есть повод. Поздравляю с победой. Вы выиграли нашу войну.

Подлостью и хитростью. Этого у него не отнять.

Уничтожает меня взглядом, полным ненависти и презрения.

— Нормально спите? — имею наглость спросить. — Выглядите неважно, тесть.

— Не тебе давить на совесть. И не смей так меня называть, — кривит губы.

Киваю.

— Я никогда не одобрю выбор Александры.

— Вы повторяетесь. Это я уже слышал.

— Но она моя дочь. И ты… рожа бандитская, все сделаешь для того, чтобы она была счастлива.

— Я потерял нить нашего разговора.

— Заткнись и слушай сюда! — стучит кулаком по столу. — Если ты, падла, ее бросишь или обидишь… Если, сука, опять из-за тебя ее жизни будет угрожать опасность, — резко хватает за футболку, — я тебя найду и убью собственноручно. Ты меня понял? — орет мне в лицо.

— Понял.

— Один неверный шаг — и тебе конец.

— К чему все это?

— Я предупредил! — отпуская, рычит, оскалившись. После чего поднимается со стула, забирает фуражку и выходит. Оставляя меня в состоянии полнейшей растерянности.

— Встал. На выход. Вещи получишь у дежурного, — говорит мне сотрудник СИЗО.

Вещи.

— Ты оглох, что ли? Вставай!

Непонимающе на него таращусь.

— Але!

Сглотнув, делаю то, что сказали. И все то время, что иду, не верю в происходящее

Дежурный выдает мне пакет