Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хочешь получить одежду? Поверь, я смогу тебе ее всучить.
Аппарировать, как и колдовать, эльфы в ритуальном зале не могли, так что домовик, шлепая босыми ногами и что-то шипя себе под нос, побежал прочь.
— И что тут у нас? — услышала леди Блэк через минуту и вздрогнула. Открыв глаза, она увидела стоящего к ней спиной мальчика. Факелы уже пылали, делая темные волосы волшебника рыжевато-красными. Мальчик почти дирижерским жестом поводил в воздухе кончиком какой-то металлической палочки, и от его движений в воздухе возникало разноцветное кружево, растекаясь по всему залу. — Интересно.
Вальбурга попыталась запротестовать, видя, как мальчик вынул откуда-то еще палочку и принялся ею шевелить магические нити, будто те были из обычной веревки. Мальчик обернулся на ее хрип, с секунду помолчал, а потом мягко сказал:
— Простите, леди Блэк, но это все зашло слишком далеко.
Потом развернулся, вынул откуда-то еще палочки. И уже через пару минут обмирая от ужаса и неверия, Вальбурга наблюдала за ребенком, орудовавшим странными палочками как паук своими восьмью ногами: две спицы волшебник держал в руках, а остальные располагались по бокам от него и двигались, подчиняясь взгляду.
— Н… Нет… — смогла выдохнуть женщина, внезапно осознав, что происходит.
Мальчик цеплял нити, одни обрубал, другие переплетал иначе. Одни щепил, разбивая на более тонкие, другие перекручивал в толстые канаты. Своими инструментами он чертил руны из силы и стирал те, что создала Вальбурга. Мальчишка менял… разрушал то, что она сделала когда-то. То, что хоть как-то поддерживало ее сыновей. Если остановить поток магии…
— Нет!
Юный маг работал медленно, не так уж и умело, она могла остановить его до того, как он все безвозвратно испортит.
— Нет…
— Вы не переживайте, все будет хорошо, — заверил темноволосый ребенок на ее хриплый шепот. — Сейчас я разберусь, что тут и как. И мы вас вытащим. Где этот эльф? Как нападать, так он шустрый был!
Голос мальчика дрожал то ли от испуга, то ли от напряжения. Он кусал разбитую губу, тряс головой, отбрасывая челку набок, и обтирал подбородок о плечо, раздраженный тем, что по виску и уху тонкой струйкой течет кровь. Но не отвлекался от своего занятия. Спицы двигались, как лапки паука.
Эльф явился через минуту, бережно неся в лапках высокий серебряный кубок, изукрашенный рубинами. Мальчик проводил его взглядом и вернулся к работе. Вальбурга еще пыталась что-то говорить, как-то возражать, но после первого же глотка воды у нее закружилась голова, и женщина вновь погрузилась в беспамятство. Эльф в последний момент поймал голову хозяйки и, отставив кубок, бережно уложил хозяйку поудобнее, подсунув под голову мантию мальчика.
Юный маг, увидев, что леди Блэк потеряла сознание, вздохнул, сосредоточился и принялся дальше распутывать сеть из магических нитей, в которую навертели так много всего, что она напоминала неприятное глазу аляповатое кружево, в котором не наблюдалось ни строгости линий, ни четкости потоков. Предстояло многое сделать, а рассчитывать приходилось только на интуицию и память рода Певерелл.
Глава 51. Леди Блэк
В момент, когда последний сложный вензель, выплетенный сразу тремя спицами, лег в канву полностью переписанного сплетения ритуалов, Гарри обессилено упал на колени, а инструменты со звоном посыпались на пол.
«Перестарался», — только и смог подумать юный волшебник, прикрывая веки и опираясь руками, чтобы не впечататься носом в алтарь.
Хватит и того, что он нарушил целые разделы правил, не только вломившись в чужой ритуальный зал, но и заляпав тут все кругом кровью.
«Хотя стоит признать, что слово «чужой» тут не подходит, — вяло поправил себя мальчик. — Если бы я на самом деле был чужим, магия рода Блэк меня бы и на порог не пустила. Даже в нынешнем состоянии родового камня. Чужого человека к камню Блэков может провести только Блэк, а я прошел сам. Да и эльф меня послушался...»
Мысли текли вяло, а время, казалось, и вовсе остановилось. По крайней мере, камень рода сейчас пульсировал гораздо медленнее, чем в миг, когда Поттер ворвался в зал.
Покачнувшись, юный волшебник все же упал, перекатился по звякнувшим стилусам и замер, глядя в высокий потолок. Очень хотелось прикрыть глаза и провалиться в спасительное забытье, — еще никогда Гарри не ощущал себя настолько вымотанным! — но чутье подсказывало, что так уснуть он может очень и очень надолго, а место и момент сложно назвать подходящими.
«И как я во все это влип?» — просил себя Поттер и растянул губы в слабой улыбке. Еще полгода назад его главным развлечением были книги из библиотеки возле школы, а самым опасным занятием — выход на улицу в то время, когда Дадли шатается по округе со своими дружками. А теперь он ломает настроенные магом крови ритуалы в доме, где нет ни одной вещи моложе самого Гарри.
Но именно столкновения с Дадли во всяких подворотнях помогли Поттеру совсем недавно. Привыкший к внезапным нападениям, Гарри не испугался свалившегося на загривок домовика. Сработала привычка сначала бить, выворачиваться из захвата, а уже потом думать. Это сохранило юному волшебнику рассудок. Иначе бы он за пару секунд свихнулся в темноте с чем-то тяжелым, холодным и верещащим на спине.
Подняв дрожащую ладонь, Гарри провел пальцами по лбу, брови и глазу, стирая начавшую подсыхать кровь — последствия падения с лестницы и удара о дверь. Еще немного ныла ушибленная нога, но с этим Поттер собирался разобраться попозже.
— Волшебники и эльфы — живучие существа, — признал мальчик с усмешкой и повернул голову, чтобы увидеть лежавшую совсем рядом волшебницу. Она походила на сломанную куклу, если бы не слабо вздымавшаяся грудная клетка под черным платьем с кружевной отделкой.
Несколько минут с болью понаблюдав за ней, Гарри едва не выругался. Почти десять лет эта волшебница силами рода, силами родственников и своими собственными поддерживала то, что в магическом зрении предстало перед мальчиком двумя гигантскими переливающимися сердцами, сплетенными из нитей разного цвета. Нити тянулись к камню рода, пульсировали, вспыхивали и искрили, вытягивая едва ли не последние крупицы силы из людей и вещей. Еще год или даже меньше — и этот бесчеловечный ритуал выпил бы досуха тех немногих, кто носил
