Сметвик скривился. Уйти домой целитель должен был еще вчера, но потом камином переправили девочку со сложным отравлением, которую Гиппократ никак не мог доверить ни мисс Пико, ни мадам Страут. Сметвик остался и до самого утра почти не отходил от ребенка, контролируя медленный и сложный процесс вывода яда через кожные покровы. К обеду девочка очнулась, к ней допустили первых посетителей, а Гиппократ смог перекусить, поспать пару часов и сделать обход.

— Так, все. Мне пора, — сообщил Тики, сверившись с Темпусом.

— К Лонгботтомам? — уточнил Гиппократ.

— Все-то ты знаешь, — фыркнул Янус беззлобно. Сметвик, казалось, изучил историю болезни пациентов с пятого этажа лучше самого целителя Тики. Вот, даже знал расписание его визитов к постоянным обитателям отделения повреждений от заклинаний.

Стоило второму волшебнику удалиться, кольцо вспрыгнуло на стол Сметвика и завертелось волчком, привлекая внимание тихим звоном. Привычка сработала раньше мозга — и палочка вмиг скакнула в руку целителю. Он даже вычертил парочку хитрых загогулин, сопровождая их зубодробительными заклинаниями на разных языках, но привычные универсальные диагностические не выявили ничего опасного. По вспыхивающим символам и их цвету целитель понял, что перед ним многоразовый артефакт сложного назначения. А стоило увидеть знакомый вензель мастера и герб собственного рода в магическом спектре, Гиппократ вздрогнул. Палочка заходила ходуном в пальцах. Сунув ее в крепеж на бедре, волшебник перехватил кольцо и поднес его к глазам, убеждаясь, что не ошибся.

— Вал? — спросил он несмело. Если бы кто-то в клинике сейчас увидел целителя, то очень удивился бы. Вечно язвительный, громогласный и полный кипучей энергии, целитель Сметвик замер и сгорбился, неверяще рассматривая очень хорошо знакомый ему ободок из потемневшего серебра. Когда-то он сам почти всучил это кольцо одному человеку… Человеку, весточку от которого уже не чаял когда-нибудь получить.

Несколько долгих секунд мужчина поглаживал артефакт, но потом решился и надел его на палец.

— Вал-Вал, — произнес Гиппократ слово-пароль и затаил дыхание.

Сметвику было семнадцать, когда он впервые увидел и безнадежно влюбился в самую недоступную красавицу магической Британии. И тут же проклял собственное совершеннолетие, на которое волшебница прибыла под руку с собственным мужем по приглашению лорда и леди Сметвик. Весь вечер Гиппократ почти безотрывно следил за Вальбургой и к полуночи начал проклинать ее какого-то совершенно бесцветного мужа.

Яркая и полная жизни волшебница так прочно поселилась в мыслях и мечтах второго сына рода Сметвиков, что однажды он напросился с визитом в Блэк-хаус и во всем ей признался. Он даже надеялся на жесткую отповедь, которая бы помогла юному волшебнику справиться со своими никому не нужными чувствами. Гиппократ только-только закончил Хогвартс, начал обучение в академии, ему прочили успешное будущее. Любовь… да еще и к замужней женщине много старше него совершенно не вписывалась в давно распланированную жизнь.

Но Вальбурга не посмеялась над ним. Лишь во взгляде плясали чертенята, выдававшие удовольствие волшебницы от озвученного признания. Сметвик провел в Блэк-хаусе два часа, во время которых говорил с леди Блэк, пил вкуснейший чай из совершенно невозможной тонкостенной чашки розового фарфора, смешно смотревшейся в его огромных лапищах, влюбился еще больше, узнав, что Вальбурга не только красивая, но и невероятно умная, и ушел в статусе близкого друга семьи.

Уже много позже, то и дело пересекаясь с леди Блэк или навещая ее в Блэк-хаусе как ее почти личный целитель, Гиппократ и презентовал ей половинку от семейного артефакта. Парные кольца, способные передавать сообщения, в семье обычно использовали супруги, но об этом Сметвик Вальбурге не сказал, хотя она, возможно, и сама догадалась. Для себя и для нее он обосновал это тем, что кольцо позволит леди Блэк в любой момент быстро связаться с Гиппократом. Вызывать Патронус Вальбурга не умела, так что кольцо было самым быстрым способом связи.

И в следующие годы, пока Гиппократ делал карьеру, женился, заводил детей и воевал с каждым новым главным целителем за финансирование, список используемых заклинаний и зелий, Вальбурга иногда, но звала Сметвика к себе. И он сидел в ее зеленой гостиной, полностью забывая о внешнем мире, никуда не торопясь пил чай и вспоминал себя совсем юного. И радовался, что тогда Вальбурга не рассмеялась над его почти детской влюбленностью. Без страданий и сомнений, наслаждаясь вниманием этой удивительной женщины, Гиппократ смог перерасти свои чувства, постепенно из восторженного поклонника и влюбленного мальчишки превратившись в друга. Близкого друга, единственного настоящего друга леди Блэк, с которым она могла не скрывать свой истинный характер.

Но потом пришли тяжелые времена. Сметвик видел Вальбургу все реже. А после вдруг обнаружил, что она все реже и реже отзывается на сообщения. Последний раз они увиделись на похоронах Ориона, и уже тогда Гиппократ поразился произошедшим с Вал переменам. Но она не позволила себя осмотреть, не позволила читать себе нотации о здоровье. Просто выставила целителя из своего дома и посоветовала не появляться, если он, зацикленный лишь на своей работе, снова заведет подобные разговоры.

Следующие пару лет выдались по-настоящему тяжелыми. Сметвик почти не выбирался домой, ночевал в клинике и сбивался с ног. За наплывом посетителей он утратил связь с реальностью, рассорился с женой, после чего они как-то тихо и незаметно развелись. Дочь осталась с матерью, сын перебрался к леди и лорду Сметвик, и лишь пару лет назад Гиппократу удалось наладить отношения с детьми. Уже взрослыми детьми. А тогда… Тогда, во время самых тяжелых лет противостояния и в последующие годы, Сметвику было не до леди Блэк. Да и она куда-то пропала.

А когда Гиппократ вспомнил о Вальбурге, то оказалось, что женщину уже какое-то время никто не видел. Кольцо молчало. Долгое время Сметвик еще надеялся… А потом перестал. И сунул кольцо связи дома в шкатулку, постаравшись признать еще одну потерю в жизни.

И вот теперь кольцо… Ее кольцо каким-то образом само его нашло. Кто-то оказался способен перенастроить артефакт, используя что-то похожее на те чары, которые применяли в Министерстве для посланий-журавликов.

— Целитель Сметвик? — услышал волшебник и удивился — голос принадлежал ребенку. — Эм… Вы нужны леди Блэк. Вальбурге Блэк. Она никому более не доверяет, только вам. Ждем вас как можно скорее.

— Где? — чувствуя, как колотится сердце, выдохнул Гиппократ, хотя прекрасно знал, что записанное сообщение ничем не отличается от того, какое способен