потрескалась от частого колдовства, а сквозь трещины проступила розоватая плоть. Но волшебница, казалось, этого и вовсе не замечала, всецело сосредоточившись на битве.

— Надеюсь, он знает, как справляться с этими гадами, — Лука остервенело метнул сразу два шара и чертыхнулся, когда оба отскочили от цели. — Потому что мы в полной жопе!

— Сын, не выражайся! — женщина устало вздохнула и повернулась ко мне. — Это конец, да? Мы проигрываем?

— Нет. Все только начинается, — я кратко объяснил магам устройство кумулятивного заряда.

Рыжий хлыщ внимательно выслушал и качнул головой.

— Чушь какая-то… Перевернутый конус, прожигающая струя…

А затем со злобой швырнул улучшенный файербол в грудь ближайшего голема. И того словно пронзило раскаленной рапирой — мозг вскипел, нервы спеклись, и гигант грудой доспехов брякнулся на палубу.

— Да ладно… — паренек с удивлением посмотрел на руку. — Неужели работает…

— Не тратьте патроны на големов, — я обратился к морякам. — Ими займемся мы. Вы же бейте янки и готовьтесь к ответному штурму. Очень скоро мы сами возьмем это корыто на абордаж!

Под крики «ура!» и агрессивную пальбу, я выхватил тяжелый «кольт» и напитал силой восьмигранный резной ствол. Первым выскочил на палубу, поднял ледяную баррикаду и быстрее кошки скользнул за укрытие.

Секанул ближайшего гиганта молнией, и отметил сразу две странности. Во-первых, разряд вышел в разы более ярким и громким, чем прежде. Во-вторых, он больше походил не на электрическую дугу, а на подсвеченное розовой аурой светящееся щупальце.

И трескучие протуберанцы не просто вонзились в латы, а оплели их, как пиявки, и вместо которого удара тварь тряслась на месте секунды три, прежде чем пустила сквозь сочленения черный дурно пахнущий дым.

Похоже, мозг запекся до горелой корочки, и доспех развалился на куски — только сабатоны и поножи остались стоять у борта.

Правда, три секунды — все же достаточно долго, и пока возился с ублюдком, его товарищ развернул корпус на девяносто градусов и навел на меня притороченный к предплечью огнемет.

И черт его знает, спасла бы меня уже подтаявшая преграда от струи пламени, если бы нагрудник гиганта не прошила насквозь раскаленная «рапира».

Ко мне подскочил Лука и с двух бросков свалил еще пару тварей. Следом взмыла в воздух Милана и принялась забрасывать врагов градом из кумулятивных файерболов.

Я пришил еще двух из усиленного револьвера, снова сократил дистанцию и ударил молнией — одного, второго, третьего. Ни усталости, ни истощения маны при том не чувствовал — наоборот, шкала ресурса восполнялась быстрее, чем применял заклинания.

Да, душа терзалась гневом и болью, а организм работал на износ, но мне было все равно. Я убью этих гадин любой ценой — не только из жажды мести, сколько для того, чтобы они больше никого не угнали в рабство, не разлучили семьи, не разрушили домашний очаг.

Если Мерлин вырвется с острова, начнется война, какой свет не видывал прежде, и миллионы людей лишатся родных, близких и любимых — так же, как и я. И я пожертвовал слишком многими, чтобы этого не случилось. А значит, пришла пора пожинать плоды.

Големы лишились флангов и сбились в кучку около фальшборта. Стальные дуболомы не испытывали страха и не умели отступать, а потому заняли круговую оборону и вяло отвечали на атаки.

В отличие от маны, боезапас иссякал гораздо быстрее, и очень скоро часть верзил истратили патроны и ринулись врукопашную.

— Тупые ублюдки, — Лука взмахнул рукой, и из ладони выпростался ревущий огненный клинок. — Сейчас посмотрим, как хорошо вы фехтуете.

— Стой! — крикнул я, но рыжий лис уже выскочил из укрытия и ринулся прямо на наступающих железяк.

Меч из реактивной струи рубил и колол не хуже джедайского. Франт подсек одному коленное сочленение, скользнул ко второму, изящными финтами отсек руки и тут же элегантным балетным прыжком метнулся к третьему и рассек панцирь от горжета до гульфика.

— Да погоди ты, твою мать!

Мне оставалось лишь добивать подранков и пытаться догнать разошедшегося не на шутку фигляра, но тот с победоносным хохотом прорывался все глубже в гущу лязгающих громил.

Ты вырвался вперед…

Рывок, пронзающий укол, вскипевший мозг и грохот падающих лат.

Но войско отстает.

Круговой замах, и из вскрытого как консервная банка нагрудника хлынула зловонная жижа с тошнотворным содержимым.

И барлоги вокруг…

Уклонение, подскок, двойной тулуп в прыжке, и еще трое с располосованными панцирями рухнули на колени перед торжествующим воином.

Свой замыкают круг*

— Смотри, мама! — Лука трижды крутанулся вокруг оси, как волчок, и сиганул в образовавшуюся брешь, чтобы повторить прием. — Я больше не позор всего рода! Ты можешь мной горди…

Парень так раздухарился, что не заметил, как очутился в полном окружении гигантов. А те твари, что стояли в последних рядах, тратили меньше патронов и огнесмеси, и на одного зарвавшегося балбеса боекомплекта у них хватило. Хоть для этого и пришлось скинуться на троих.

Первый голем прошил спину наглеца. Второй вонзил ствол в живот с такой силой, что выдавил наружу кишки. И пока рыжий таращил глаза и хватал распахнутым ртом воздух, третий окатил его остатками «напалма». Но их было слишком мало, чтобы даровать противнику относительно быструю смерть.

Франта обдало горючими каплями, и на нем в дюжине мест вспыхнула одежда, причиняя невыносимые страдания.

Юнец заверещал и задергался изо всех сил, но слезть с шампура такого калибра невозможно, а маны уже не хватало, чтобы хотя бы обрезать ствол.

Лука медленно сгорал заживо, и ни я, ни Милана не успевали ему помочь. Да и как тут уже поможешь — разве что оборвешь долгие и страшные муки.

Женщина огненной фурией кинулась на свору гигантов, я тоже усилил натиск, но когда мы раскидали последних существ, франт выглядел так, словно его с головы до ног облили смолой.

— Мальчик мой! — мать подхватила еще живого сына на руки, прижала к груди и заревела так, что