вливая в орудие все больше и больше мощи, что подпитывалась пролетающими перед глазами воспоминаниями.

Наша первая встреча, когда Мария злато-синим вихрем влетела в столовую.

Ее чудный джинсовый комбинезон на голое тело.

Налет на канонерку и последующие посиделки в доке с бутылкой вина.

Мое первое удивление от ее «пиратского» наряда.

Спасение из сети, когда искали выброшенную статуэтку.

Первый поцелуй и прерванное соитие на пляже.

Ее соблазнительное синие платьице во время изучения украденных у АТК чертежей и документов.

Рыбалка с гарпунами, что едва не кончилась бедой.

Неистовый первобытный поединок перед долгожданной страстью.

Мы были знакомы так мало… а казалось, что целую жизнь.

И вот ее не стало.

Больше никто не отпустит скабрезную шуточку, не матернется, как пьяный боцман, не надерется рома из горла и не рванет после этого на абордаж.

Не впечатлит отвагой и храбростью, не порадует взор дерзкой красотой и спортивной фигуркой, не поразит острым умом и знанием морского дела.

Не станет моей женой и не родит мне сына, который умер вместе с ней. Умер, чтобы передать отцу ее заклинание. Неужели в этом и есть суть обратного наследования?

— Ваша светлость! — в ужасе крикнул офицер. — Пушка вот-вот расплавится!

— Ну, извини. Тут нужна долгая прелюдия, — что есть мочи дернул спуск и заорал во всю глотку. — ОГОНЬ!!!

Луч сузился и засиял, как сварка — аж глаза заслезились пуще прежнего. Игла температурой в десятки тысяч градусов пронзила поврежденную сталь и ударила в кощеево яйцо в самой глуби нижней палубы.

— Есть пробитие, пидоры, — процедил я. — Теперь держитесь.

«Каратель» раздулся, как воздушный шарик, и лопнул с оглушительным громом и нейтронной звездой в эпицентре.

Горящие осколки брызнули во все стороны вместе с мелкими искрами, в которых легко угадывались объятые пламенем силуэты людей.

В ярости харкнул на казенник, и слюна вмиг испарилась с побелевшего металла, но я даже не замечал окутавшего башню жара. Теперь — на «Отмщение», добивать последний крейсер, а уж потом всей стаей загрызем и «Дракона».

— Внимание! — рявкнул динамик внутренней связи. — На «Возмездии» обширные возгорания. Срочно требуется помощь, корабль теряет летучесть!

Анри… Черт!

Я пулей выбежал на палубу и увидел, что «Покоритель» быстро набирает скорость и летит в нашу сторону. Реактор перегрузили так, что бронепояс засиял алым, однако это позволило серьезно сократить дистанцию.

И цель у такого маневра одна — таран. Похоже, осознав тяжесть своего положения, Мерлин решился на отчаянные меры, вот только русские крейсера потрепало так, что таран вполне мог увенчаться успехом и без серьезных повреждений для вражеского борта.

Корабли попытались разрядить строй, но из-за повреждений двигались так медленно, что не смогли бы уйти от прямого столкновения. И все же «Расплате» удалось чуть скорректировать курс за счет ревущей огненной струи с правого борта, что сыграла роль маневровой форсунки.

Укрепленный нос скользнул вдоль борта с непередаваемым скрежетом, корабли сошлись борт к борту, и таран в одночасье превратился в абордаж.

Вот только на палубу прыгнули не обычные матросы, а отряд големов в сверкающих латах, и немногочисленных защитников встретил шквал свинца и пламени.

И в это самое время наш флагман стремительно терял высоту, а начавшийся у кормовой башни пожар расползался по палубам. Его тушили всеми силами, но сил было явно недостаточно.

В этот самый момент Милана и Лука вступили в бой с големами и обрушили на их головы огненный град. Вот только и мать, и сын измотались настолько, что файерболы чаще отскакивали от лат, чем прожигали насквозь.

Я снова оказался перед тяжелейшим выбором. Если помогу Игнатовым — Анри окажется в смертельной опасности. Если брошусь спасать подругу, потеряю и корабль, и последних колдунов.

Но если помочь уничтожить десант, можно будет отвезти чародея на «Возмездие», чтобы тот подсобил справиться с пожаром.

Да и громить големов получится быстрее, если научить соратников одному крайне полезному бронебойному «заклинанию» из будущего.

Решено.

Поддал газу и направил лодку прямо на крайнего голема. Удар сшиб гиганта с палубы, а я заполз в смежный отсек и встал за спаренные пулеметы. Насытил ленты эромантией и рубанул магическими пулями вдоль строя врагов.

Поначалу целился в головы, но изрешеченные в сито топфхельмы никак не влияли на боеспособность чудовищ.

Вскоре опытным путем выяснилось, что мозги находились в панцире — прямо за толстенным нагрудником с продольным килем.

С такой преградой справляться получалось сложнее, и все же сумел изрешетить троих гигантов, прежде чем кончились патроны.

Сей же миг по катеру застучали пули — пришлось в срочном порядке ретироваться, потому что легкая обшивка летуна выдерживала не более десятка попаданий.

Подняв за собой сразу три ледяные баррикады — одна другой выше — добежал до мостика, откуда как раз и вылетали огненные шары.

Милана организовала оборону в укрепленной надстройке, и все без исключения матросы заняли позиции у переборок, балконов и смотровых щелей и поливали громил свинцовым дождем.

Вот только обычное оружие могло навредить тварям лишь в том случае, если все разом били бы в одну точку, но в горячке абордажной схватки бойцы лупили, куда придется, и я не мог их в этом винить.

Чудо, что они вообще не побежали при виде надвигающейся стальной волны. Впрочем, куда ты денешься с летучего крейсера?

Тут отступать некуда, а так хотя бы погибнешь героем — плечом к плечу с товарищами, смеясь в лицо наступающей смерти.

И русские воины сражались, как львы, позабыв о титулах, званиях и происхождении. Старшина рядом с капитаном, гражданский ополченец бок о бок с бывалым рубакой, простолюдин подле дворянина, потому что кровь у всех — одного цвета, и проливать ее одинаково больно.

— Сема! — Милана кинулась ко мне, едва увидела, обняла и расцеловала в щеки. — Как ты?

Только тогда заметил, что ладони женщины напоминают печеный помидор — кожа обуглилась и