– Так точно, – донесся ответ.

Вертолет снова рванулся вперед, и Т. Р. плюхнулся в кресло.

– Вот сукины дети! – заговорил он. – Каждые несколько лет такое проделывают. Взрывают нам пульпопровод. Знают, что это единственный путь вывоза меди с острова. Но еще знают, что медь – единственная причина вкладывать сюда деньги! Себе же в ногу стреляют, идиоты. Да уж, обстановка накалилась, это точно!

– Просто чтобы сверить часы, – заговорил Виллем, – правильно ли я понял: стрельба и взрывы на Снеуберге – дело житейское, а вот проделать дыру в пульпопроводе – серьезное прегрешение?

– Совершенно правильно. Из-за этой дыры придется закрыть все наверху, пока не починим. Представьте себе, как работает рудник. Это что-то вроде рукотворной лавины, ею управляет сила тяготения – и масштабы невероятные. Пока сами не увидите, какой объем породы мы добываем из шахты и спускаем вниз по трубе, ни за что не поверите. Такую махину останавливать – все равно что тормозить товарный поезд.

Т. Р. снова проверил телефон, но, судя по выражению его лица, связь так и не появилась. Наконец он убрал мобильник, подпер подбородок рукой и стал смотреть в окно. Вертолет был уже почти на месте. Взглянув вниз, Виллем увидел городскую окраину – и сообразил, что город здесь только один.

– Сядем на крышу к «Сэму», – объявил Т. Р., вдруг вспомнив о своих обязанностях гостеприимного хозяина. Он имел в виду «Сэм Хьюстон», один из нескольких отелей западного типа, в которых останавливались прибывшие в Туабу иностранные специалисты, представители деловых партнеров и тому подобные визитеры. – С вертолетной площадки спустимся в отель, снимем вам номер, и перекантуетесь там, пока мы не организуем сопровождение, чтобы безопасно доставить вас к Эду. Или куда пожелаете.

За спиной у Т. Р. в боковом окне, на приличном расстоянии, промелькнула диспетчерская башня аэродрома. «Сэм Хьюстон» находился в поясе отелей и прочих «цивилизованных» удобств, окружающих аэродром, – так что, должно быть, он уже недалеко.

Но вместо того, чтобы приземлиться на крышу «Сэма Хьюстона», пилот вдруг развернулся и снова начал набирать высоту. Мир медленно вращался вокруг них, и на несколько секунд перед глазами Виллема в окне возник сам «Сэм». Выглядел он как типичный современный отель в тропиках: здание этажей в пятнадцать, под боком парковка, вокруг пальмы и банановые деревья.

Но сейчас его окружали мигающие красно-синими огнями полицейские машины. Сотни людей толпились вокруг, но почти всех полиция отгоняла за радиус в несколько сот метров от здания. Внутри этого радиуса оставались лишь полицейские и еще несколько человек, видимо, руководство отеля; но и они старались держаться от здания подальше.

– «Сэм» эвакуируют, – сообщил пилот. – Там подозрительный автомобиль.

– И что в нем подозрительного?

– Въехал прямо в холл, и водитель сбежал.

– Как у нас с топливом?

– Полный бак, сэр.

– Ну, куда летим? – обернулся Т. Р. к Виллему. – У Эда на территории хватит места, чтобы посадить вертолет прямо туда.

Виллему мысль понравилась, но не понравилась Амелии:

– При всем уважении, куда бы ни посадить сейчас вертолет «Бразос РоДаШ» – это место тут же станет целью для противника. Вряд ли дядюшка Эд обрадуется…

– Если мы нарисуем на его территории мишень. Понял, – согласился Т. Р.

– У «Святого Патрика» есть вертолетная площадка, – заметил пилот.

– Верно, – согласился Т. Р. – Значит, туда.

– Это больница, – объяснил Виллем Амелии.

Строго говоря, не только больница: в комплекс Святого Патрика входили и церковь, и монастырь, и католическая школа.

– Вертолет на крыше больницы, – заговорил Т. Р., – издали неотличим от вертолета санитарной авиации с жертвами нападения на борту. И, если это папуасские националисты, РК они трогать не станут – знают, что те на их стороне.

– РК? – переспросила Амелия.

– Римо-католиков. А если это индонезийские спецслужбы, выдающие себя за папуасских националистов, они поступят так же, как папуасы: католиков оставят в покое.

У Виллема мелькнула мысль, что такое решение не вполне этично: ведь никаких жертв нападения в их вертолете нет. Но, в конце концов, командует здесь не он. Да и искать другой выход нет времени: Туаба крошечная, а вертолет летит быстро.

Так быстро, так удобно, что не столь благородная часть сознания Виллема задалась совсем другим вопросом: а стоит ли вообще высаживаться? Может, топлива хватит, чтобы долететь до побережья? Или даже до Австралии? Может, им просто убраться отсюда ко всем чертям?

Так или иначе, решение было принято за него, когда «Сэм Хьюстон», оставшийся в километре позади, взорвался. Случилось это в тот момент, когда вертолет готовился сесть на крышу самого высокого здания в комплексе Святого Патрика, современного десятиэтажного дома. Из-за текущих атмосферных условий – влажности выше точки выпадения росы – взрыв выглядел как желтая вспышка, почти мгновенно скрытая облаком белого пара, который начал со скоростью звука распространяться во все стороны. Вертолета ударная волна достигла примерно через три секунды: достаточно, чтобы все увидели, что происходит, и поняли, что их сейчас долбанет, но недостаточно, чтобы пилот успел что-то сделать. Да и что? Вертолет – в этот момент он был развернут к «Сэму Хьюстону» носом – отбросило назад; нос задрался вверх, словно вертолет получил апперкот от Кинг-Конга. Он рухнул на площадку, пропахал ее наискось и остановился, только ткнувшись в парапет на краю крыши. Произошло это на удивление медленно и как-то плавно. Или, может, так только казалось, ибо мозг Виллема отказывался воспринимать происходящее в реальном времени и во всей его остроте. Пилот заглушил мотор, и вертолет тяжело присел на шасси. Даже по звукам было понятно, что больше он никуда не полетит. И, когда пассажиры выбрались (весьма поспешно) наружу, это подозрение подтвердилось. Оказалось, хвост вертолета загнулся кверху, а хвостовой винт размолот в щепу.

С одной стороны – расквашенный вертолет, с другой – медно-красный «гриб», вздымающийся над останками отеля, – здесь было на что посмотреть! Однако несколько минут спустя Виллем поймал себя на том, что пялится совсем на другое. Привлеченный взрывом и грохотом, на крышу высыпал больничный персонал. Люди шли и из будочки в углу крыши, куда, видимо, выходила чердачная лестница, и из лифта возле вертолетной площадки. В основном они выглядели как обычные доктора, медсестры, санитары и прочие: медицинские костюмы с цветовым кодом, стетоскопы, бейджики. Были, конечно, и региональные отличия: много этнических папуасов, много женщин в головных уборах католических монахинь. Дальше к ним начали присоединяться люди, не похожие на медиков, – видимо, пациенты из числа способных передвигаться или больничные посетители. Виллем не мог отвести глаз от одного из них: седовласого папуасского джентльмена, одетого в одну лишь котеку[101]. Об этих штуковинах Виллем читал, но ни разу не видел вживую – и