Через два часа Неста одетая лежала в купели, наполненной пузырями. Купель стояла посреди библиотеки. Воды не было, только пузыри. Рядом в таких же купелях хихикали Эмери и Гвин.

– Это нелепица какая-то, – сказала Неста, хотя и ее рот кривился в улыбке.

Каждая новая их просьба становилась все абсурднее. Неста сознавала, что они испытывают терпение Дома, но… это было так здорово. Дом не только выполнял их просьбы, но и добавлял своей фантазии.

Например, внутри каждого пузыря порхала крошечная птичка.

В дальнем углу продолжали взлетать бесшумные фейерверки. На пятачке травы возле полки пасся маленький крылатый конь – осуществленное желание Несты, когда подруги пристали к ней, уговаривая сотворить такое чудо. Посередине высился торт ростом с Кассиана, украшенный тысячью свечей. Вокруг большого мухомора с красно-белой пятнистой шляпкой плясали шесть лягушек. Музыка для их танца лилась из Симфонии, принесенной Нестой.

На голове Эмери красовалась бриллиантовая корона, а на шее – шесть ниток жемчуга. Гвин захотела пощеголять в широкополой шляпе, какие носят знатные дамы. Только ее шляпа была надета набекрень. Возле другого плеча она держала кружевной зонтик, лениво вертя его ручку и поглядывая в окно на мир, лежащий внизу.

– Я иногда думаю: хватит ли мне когда-нибудь смелости снова выйти в большой мир, – тихо призналась она. – И каждый день боюсь, что не хватит.

– У меня такое же ощущение, – призналась Неста, перестав улыбаться.

С подругами она могла не таиться. Жизнь в Доме ветра, упражнения на площадке, работа в библиотеке – все это не было настоящей жизнью. Ничуть. С настоящей жизнью она столкнется, когда ей позволят вернуться в город. Там она проверит, достойна ли той жизни. От этой мысли у нее сводило живот.

Желая рассеять сумрачные мысли, Гвин выскочила из купели и протопала к месту, где оставила свой мешочек.

– Девчонки, только не смейтесь, но я захватила кое-что нам поразвлечься. Я не знала, что нас будет развлекать волшебный дом.

Гвин достала мотки разноцветных ниток.

– Мы с сестрой любили плести браслеты и прикрепляли к ним амулетики с пожеланиями друг другу.

Она перевернула мешочек. На ладонь выпало несколько монеток – совсем маленьких и тоненьких.

– Мы верили: стоит браслету упасть с руки, и желание исполнится.

– Как ее звали? – осторожно спросила Эмери.

– Катрена. – Голос Гвин был полон душевной боли и тоски. – Мы были близнецами, но непохожими. Сестре достались волосы цвета оникса и кожа бледная, как луна. И характер у нее был переменчивый, как море. – Гвин тихо засмеялась. – Недостатков хватало и у нее, и у меня, но мы крепко любили друг друга. Когда росли, никого ближе у нас не было. Только на нее я могла положиться. Я каждый день тоскую по ней.

Неста невольно подумала о Фейре.

– Увидеть бы ее хоть на мгновение, – продолжала Гвин. – Всего на мгновение. Сказать, что я люблю ее, и проститься. – Гвин вытерла глаза, подняла голову и посмотрела на Несту. – Сама знаешь, в конце важно лишь это. А наши мелочные ссоры или различия… Я позабыла про них сразу же, как она… – Гвин тряхнула головой. – Только это и важно.

Неста медленно кивнула. Значит, так было не только у нее с Фейрой. Наверное, у всех сестер бывают свои трудности, ссоры, пропасти, кажущиеся непреодолимыми. Она не была совершенной, но… и Фейра тоже не отличалась безупречностью. Обе делали ошибки. И у обеих впереди очень долгая жизнь. Случавшееся в прошлом не должно влиять на их будущее.

Гвин улыбнулась, затем выпрямилась:

– Я хотела сделать вам подарочки на День зимнего солнцестояния. Заказала нитки и амулетики. Но они запоздали. Вот я и решила: давайте сделаем браслеты сегодня.

Она осторожно выложила на стол содержимое мешочка.

Неста с Эмери выбрались из купелей и подошли к столу, разглядывая аккуратные мотки ниток всех мыслимых цветов и оттенков.

– Покажи, как это делается, – тихо попросила Эмери.

Несте подумалось, что слова Гвин нашли отклик и в душе иллирианки. И у Эмери хватало боли за прошлое и надежд на будущее.

Гвин снова улыбалась. Она выбрала нитки трех цветов, отвечавших, как она заявила, характеру Эмери: зеленые, пурпурные и золотистые. Неста удержалась от хмыканья и выбрала цвета, подходящие характеру Гвин: синий, белый и зеленовато-голубой. Эмери, в свою очередь, подобрала цвета для Несты: темно-синий, малиново-красный и серебристый. Неста и Эмери усердно старались подражать «легким» движениям Гвин. Нужно было взять по две нити каждого цвета, связать узлом, обрезать выступающие из-под узла края, после чего прижать один конец будущего браслета тяжелой книгой. После этого начиналось собственно плетение. Узлы Эмери получались безупречными. А вот у Несты…

– Гвин, твой браслет получается… малость кривобоким, – призналась Неста, хмуро глядя на комковатые пучки первых десяти рядов.

– Продолжай, – ответила Гвин, заметно опередившая подруг и начавшая заполнять ряды красивыми узорами. – Здесь как на площадке: чем больше упражняешься, тем лучше результат. Просто скажи, когда дойдешь до середины, и тогда мы добавим амулетики.

Они плели под прекрасную музыку, болтая о разных пустяках. Эмери и Гвин добродушно посмеивались над неказистым изделием Несты.

– Ну вот, – объявила Гвин, когда все браслеты были наполовину готовы. – Теперь мы выскажем пожелания друг для друга. – Она потянулась к монетке. – Я буду держать монетку в руке и что-то загадывать для Эмери, а потом…

– Погоди. – Неста перехватила руку Гвин, не дав прикоснуться к монетке. – Позволь мне.

Подруги с любопытством смотрели на нее.

– Я хочу высказать пожелание для всех нас, – пояснила Неста, взяв три монетки.

Маленький подарок для подруг, которые успели превратиться для нее в сестер.

Семья, выбранная ею. Такая же, как у Фейры.

Неста зажала в руке три монетки, закрыла глаза и сказала:

– Я желаю, чтобы у всех нас хватило смелости выйти в мир, когда будем готовы, но чтобы мы всегда смогли найти обратную дорогу друг к другу. Что бы ни случилось.

Гвин и Эмери радостно подхватили пожелание. Когда Неста открыла глаза и разжала ладонь, ей показалось, что монетки слегка светятся.

Кассиан отсутствовал пять дней. Этого времени ему хватило, чтобы проверить каждый иллирианский легион, а заодно вспомнить, чем поведение здравомыслящего, уравновешенного мужчины отличается от поведения влюбленного сопляка. Однако, вернувшись, он почувствовал перемену.

Эта перемена касалась не только того, что произошло в праздничную ночь между ним и Нестой и изменило все в его жизни. Перемена случилась и в отношениях между Нестой, Эмери и Гвин.

Холодным утром он поднялся на площадку и увидел, что все три уже там. Они стояли возле шеста. На ледяном ветру гордо трепетала привязанная ленточка. Гвин стояла с мечом в руке. Неста и Эмери держались чуть поодаль. Волосы у всех трех были заплетены в косы. Их руки украшали плетеные браслеты с серебряными амулетиками.