противодействие прежде всего контексту «модернистской» (иначе — «декадентской») культуры, создаваемому институтом Нобелевской премии[2169]. Забегая вперед, отметим, что годом позднее «выдающийся деятель в международном движении борьбы за мир» (по определению Фадеева[2170]) П. Павленко, явно имея в виду и этот «сюжет», будет говорить о том, что «силы реакции не скупятся на создание лживой, нравственно опустошенной и морально разнузданной „пропаганды“ войны, которой развращаются миллионы читателей»[2171]. Однако уже в первые месяцы 1948 года радикализм неприкрытой антинобелевской идеологической кампании несколько ослабел, а проект учреждения Ленинской премии был свернут; в документах начала укрепляться мысль об учреждении двух премий — Менделеевской (за научные достижения) и Горьковской (за достижения в области художественной литературы и искусства), которые должны были вручаться 7 ноября поочередно с интервалом в год. Общая установка на открытый конфликт тем не менее сохранилась: никуда не исчезли обвинения в «антирусской-антисоветской политике» Нобелевского комитета, присуждавшего премии «злостным антисоветским клеветникам». Вместе с тем, как отмечалось в очередном шепиловском проекте, учреждение международных премий Советского Союза «ускорит процесс дифференциации интеллигенции в капиталистических странах, консолидирует демократически настроенных деятелей науки, искусства и литературы»[2172]. Такое внезапное притупление интереса к этому важнейшему в контексте конфронтационной политики вопросу, наблюдаемое в кругах партийного руководства[2173], могло надежно объясняться лишь одним обстоятельством — вопрос об учреждении международной премии Советского Союза был взят под контроль лично Сталиным. На это, в частности, указывает письмо Фадеева генеральному секретарю ЦК от 11 ноября 1949 года[2174].

Ил. 57–58. Записка А. А. Фадеева И. В. Сталину, 11 ноября 1949 г. // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 1377. Л. 2–3.

В нем председатель правления Союза писателей вновь просил

рассмотреть вопрос о возможности и целесообразности учреждения международных премий Советского Союза за достижения прогрессивной науки, искусства и литературы во всех странах мира [2175].

Очевидно, что прототипом таких международных премий должна была выступить именно Сталинская. Премии эти создавались как альтернатива не столько Международным премиям Мира[2176], сколько Нобелевским, которые, по мнению Фадеева, «все более наглядно свидетельствуют об угодничестве людей, распоряжающихся этими премиями, перед англо-американскими империалистами»[2177]. Это суждение «литературного генсека» в полной мере совпадало с ходом мыслей его адресата, для которого вопрос о превосходстве премии его имени над Нобелевской даже не стоял; об этом убедительно свидетельствует сцена из воспоминаний Шепилова, когда на одном из заседаний Политбюро Сталин обратился к министру высшего образования (1946–1951) С. В. Кафтанову с вопросом: «Вы как считаете, какая премия выше: Нобелевская или Сталинская?»[2178] Не стоит, думается, подвергать сомнению мысль о том, что Сталин получил закономерный ответ чиновника: «Кафтанов поспешил ответить, что, конечно, Сталинская»[2179]. Вместе с тем, возвращаясь к записке Фадеева,

учреждение международных премий Советского Союза теперь особенно подчеркивает ведущее место СССР в культурном развитии человечества и послужит делу объединения и сплочения действительно прогрессивных людей разных стран вокруг СССР.

<…> учреждение международной премии Советского Союза может особенно наглядно показать им («странам народной демократии» и Китайской народной республике. — Д. Ц.), что Советский Союз является истинным другом и покровителем их национальной культуры, отечески заботящимся о ее прогрессивном развитии[2180].

Властное распоряжение адресата, по обыкновению закамуфлированное под очередную инициативу, не заставило себя ждать.

«Облик человека в его борьбе за мир»: Международная Сталинская премия и сотворение «мировой социалистической культуры»

Накануне 70-летия Сталина, 20 декабря 1949 года, указом Президиума Верховного Совета СССР № 146/25[2181] за подписью председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Шверника и его заместителя А. Ф. Горкина был учрежден институт международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами»[2182]. Структура этой премии почти в точности повторяла структуру учрежденной десятилетием ранее, но серьезной корректировке были подвергнуты основания премирования:

Премии присуждаются гражданам любой страны мира, независимо от их политических, религиозных и расовых различий, за выдающиеся заслуги в деле борьбы против поджигателей войны и за укрепление мира[2183].

Кроме того, изменен был сам принцип работы Комитета. Если главная функция Комитета по Сталинским премиям в области искусства и литературы определялась «Положением о Комитете по Сталинским премиям при СНК СССР» и заключалась, как мы уже отмечали, в «предварительном рассмотрении» работ, представляемых различными общественными организациями на соискание Сталинской премии, то Комитет по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» выносил решения «в окончательном виде», о чем председатель Комитета Д. В. Скобельцын скажет на первом заседании в апреле 1951 года. Наградной комплект состоял из медали, диплома и денежной части (100 000 рублей); ежегодно, начиная с 1950 года, 21 декабря специальным Комитетом «из представителей демократических сил различных стран мира» присуждалось от 5 до 10 премий. 22 декабря 1950 года Президиумом Верховного Совета СССР был издан Указ № 104/41 «Об образовании Комитета по международным Сталинским премиям „За укрепление мира между народами“», которым определялся постоянный экспертный состав новообразованного института. В документе содержалось следующее распоряжение:

Образовать Комитет по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» в составе следующих представителей демократических сил зарубежных стран и общественных деятелей Советского Союза:

Председатель Комитета

Скобельцын Дмитрий Владимирович — профессор Московского государственного университета, действительный член Академии наук СССР.

Заместители председателя

ГО МО-жо — профессор, председатель Всекитайской ассоциации работников литературы и искусства (Китай).

АРАГОН Луи — писатель (Франция).

Члены Комитета

АНДЕРСЕН-НЕКСЕ Мартин — писатель (Дания).

БЕРНАЛ Джон — профессор Лондонского университета (Англия).

ДЕМБОВСКИЙ Ян — профессор Лодзинского университета (Польша).

КЕЛЛЕРМАН Бернгардт — писатель (Германия).

МАРКЕЗИ Кончетто — профессор университета в Падуе, депутат Парламента (Италия).

НЕРУДА Пабло — писатель (Чили).

САДОВЯНУ Михаил — писатель, академик (Румыния).

ФАДЕЕВ Александр Александрович — генеральный секретарь Союза Советских писателей.

ЭРЕНБУРГ Илья Григорьевич — писатель[2184].

Место заведующего секретариатом Комитета занял Г. Ф. Юдин. Кроме него и членов Комитета на заседаниях присутствовал и заведующий протокольно-контрольной частью канцелярии Президиума Верховного Совета СССР А. А. Хатунцев.

Беглого взгляда на приведенный в учредительном документе список членов Комитета достаточно для того, чтобы с уверенностью говорить о приоритетном для Советского Союза направлении работы образованного института международной Сталинской премии: из 12 экспертов 7 были писателями. Примечателен в этой связи и тот факт, что в разные периоды существования Комитета Советский Союз в нем представляли почти исключительно писатели, а в 1952 году входивший