Разрушит все то, что стало непрочным

За первой женщиной последовала вторая, чуть более фигуристая, отдалённо напоминающая своими чертами постаревшую и подурневшую Акиру.

— Всё то, что когда-то я взяла на веру,

На дне моей гордости просто истлело,

И, вырвавшись вверх, став добычею ветра,

Вернулось назад лишь пригоршнями пепла.

Пройдя мимо полутора десятков не подходящих под требуемые параметры тел, негромко напевающая девушка остановилась рядом с молодым безусым бандитом, едва-едва вышедшим из подросткового возраста. Этот выделялся горлом, перерубленным до позвоночника. Задумчиво наклонив голову к плечу, миниатюрная брюнетка подошла ближе к его лицу, безучастно смотрящему в небо широко распахнутыми карими глазами.

Не обращая внимания на липнущую к ботинкам кашицу из снега и крови, она присела рядом, прикоснувшись к тёплой коже лба. На контрасте с морозным воздухом и внутренним чувством от словно бы пульсирующего в центре груди ледяного осколка, лоб мертвеца казался почти горячим. Тонкие пальцы мягко закрыли глаза покойника, затем ладонь легла на лицо, плотно его обхватив. Безвольное чело покрутили из стороны в сторону, после чего, сделав какие-то свои выводы, юница мимолётно улыбнулась.

Позвонки целы, хорошо. Можно идти дальше.

— Я им посыпаю дорогу пустую,

Приведет ли она в парадигму иную?

Или, песком убегая сквозь пальцы,

Оставит меня в безнадежных скитальцах…

Закончить песню, а заодно и отбор тел помешало появление нового действующего лица. Стоило главе спецгруппы имперской разведки подняться на ноги, как её гость поспешил нарушить мрачноватую романтику сложившейся на площади атмосферы:

— Тц-тц, Куроме-чи, а ты в курсе, что только совсем маленькие девочки поют своим куклам песни? Неужели наш грозный и могучий лидер впадает в детство? — попинывая чьё-то тело, насмешливо спросил шутник.

— Из маленьких девочек и мальчиков вырастают большие тёти и дяди, которые вместо палок и кукол играют уже с живыми детьми и настоящими ножами и мечами, — отвечаю ему в тон.

— Ха-ха, а фраза про игры, живых детей и острые штуки — прозвучала дофига подозрительно! Как в гуро-манге, — продолжая ухмыляться, проговорил он. — Какая ты, у нас, оказывается, сестрёнка, проказница. Если что — зови, я всегда готов расширить свои горизонты, — парень шутливо подмигнул.

— Нет. Просто это ты извращенец, который читает всякую фигню и из-за этого проводит нездоровые аналогии, — произношу, отдав мысленную команду Эйпману. — Гурятина… пфе! Тебе что, на службе расчленёнки мало? Только лишний раз пачкаться, — подошедший обезьян послушно подхватил тело с рассечённым горлом.

— Не скажи. Так-то пробовать всё это в натуре — не прикольно. Кровью воняет и дерьмом, у меня от такого весь настрой уходит. А без настроя какой будет интерес? Только познавательный. И Акира-чи не одобрит, она у меня очень нравственная, — похвастал характером подруги наш весёлый социопат. — Но мангу для разнообразия можно и зачесть. И на бумаге изнасилование в пупок смотрится намного прикольнее, чем в реальности.

— В пупок? — удивлённо изгибаю бровь. — Нет, лучше не объясняй! И про свой, хех, познавательный интерес рассказывать тоже не нужно. — И уже тише, как бы в сторону: — И этот человек говорит, что у меня нездоровые наклонности. — Снова в полный голос. — Акира, кстати, знает о твоих новых вкусах?

— Эй! Нормальные у меня вкусы, нечего наговаривать! Читать истории в книжках или разглядывать на картинках — одно, а на самом деле творить всякие штуки с мертвецами, как не-будем-показывать-пальцем-кто — это совсем другое!

— Сила Яцуфусы сосредоточена на влиянии на немёртвых, а также на управлении негативной энергией. «Всякие штуки с мертвецами» для меня — всё равно, что упражнения с оружием для классического бойца.

— Ага, ага, — не прекращая ухмыляться, прищурился парень. — Ты ещё скажи, что тебе это не нравится, а такая весёлая ты сейчас только потому, что сегодня погода солнечная.

— Не скажу. Но и ты отнюдь не скорбишь по «невинно загубленным» в твоих шуточках душам «непорочных» бандитов и их прислуги. Обыватель назовёт тебя таким же ненормальным психом, как и меня.

— Верно подмечено, сестрёнка, — ещё шире заулыбался шутник. — Та троица подобранных тобой потеряшек именно это и сказала. Когда проблевалась, ха-ха-ха!

— Угу, а ты и рад провести экскурсию по самым «живописным» местам, — хмыкнула я. — Ладно, говори, чего пришёл. Мне ещё последнего двойника искать, а потом возиться с их внешностью.

— Всё равно такого красавчика, как я, у тебя повторить не получится, — выпятил грудь парень и, не обращая внимания на мой скептический фырк, продолжил:

— А дело моё — важное, призывом на обед именуемое. Там кухари из пленных для нас чего-то сообразили. Горяченького, — потёр он ладони в предвкушении.

Пусть у меня ещё оставались кое-какие запасы провизии, только вот сделать требовалось слишком много, а времени для охоты на бандитов, переговоров с дружественными горцами, согласования планов с Юрэем и остального важного, наоборот, имелось слишком мало. Поэтому (не без внутреннего сопротивления) полёты в рестораны пришлось вычеркнуть из графика. Соответственно, остались у нас в основном продукты долгого хранения — вроде копчёностей, круп, сыров или печенья с конфетами. О запечённых молочных поросятах, тортиках и остальном подобном приходилось только мечтать, уныло питаясь сухомяткой с чаем.

Да, даже печеньки могут надоесть — если они выступают в качестве завтрака, обеда, ужина, а также используются для многочисленных перекусов!

Скудное разнообразие вносили только незамысловатые блюда полу-походной кухни. Почти