– Здесь редко такое бывает, – сказал он мне, растягивая губы в кривоватой улыбке. – Надеюсь, завтра погода нас порадует.

– Да… и я надеюсь, – тихо отозвалась я в ответ, сжимая на груди полы халата.

Я не знала, что захочет от меня получить Влад уже в следующий момент. Он же постоял так ещё немного и, повернувшись ко мне, проговорил:

– Пойду выпью чего-нибудь, а ты ложись.

После чего прошёл мимо меня и покинул спальню.

Я сидела на своём излюбленном месте и смотрела на кромку воды и неба. Уже завтра утром мы с Владом должны были возвращаться обратно, и я ждала этого с каким-то неясным трепетом. Не представляла, что ждёт меня, когда окажемся снова вне этого острова.

За время, прошедшее с той ночи, между мной и Титовым установились довольно странные отношения. Он вновь стал подчёркнуто вежливым и холодным, но что-то неуловимо изменилось. И я пока понять не могла, что именно.

Влад купался в океане, а я сидела и наблюдала за ним. Внутри появилось какое-то странное царапающее чувство. Точно так же я смотрела три года назад, как в озере на даче Оли и Кирилла купался мой муж… И то, как он плыл на глубину в кроваво-красной от закатного солнца воде… Я и сейчас это помнила до чёрточки.

Его нашли через пару суток, когда я, обезумевшая от горя, уже и не знала, какому богу молиться.

«Лучше не смотри… я поеду на опознание сам», – сказал мне тогда Кир, и я послушалась.

Не сразу, нет. Сначала мне пришлось вызывать скорую, потому что без укола успокоительного было не обойтись.

– Влад… – шепнула я, когда поняла, что Титов слишком давно нырнул и не появлялся.

Подскочила на ноги, бросилась к воде.

– Влад! – крикнула громче, ощущая, как моё сердце бьётся где-то в горле.

Сейчас я совсем не думала о том, что если Титов исчезнет, это станет для меня избавлением. Я испытывала тот же жуткий страх, что и тогда, три года назад.

– Вла-а-а-ад!

Кеды и джинсы промокли. Я сделала ещё два шага, заходя на глубину, и тут увидела, как Титов мне машет. Он был далеко, но уже направился ко мне, разрезая поверхность океана мощными гребками. И я не смогла больше оставаться на месте. Развернулась и помчалась обратно к бунгало. Сейчас мне нужно было лишь побыть в одиночестве.

А больше я не хотела ничего.

Он больше меня не трогал. Ни за время, проведённое на том самом острове, ни по возвращении обратно. Я не знала, что и думать. Влад изменился, и это выбивало из колеи. Чем больше он был похож на Севу, тем больше смятения этот факт вызывал в моей душе. И тем острее я чувствовала себя запертой в клетке собственного непонимания.

– Сегодня приедут Кирилл и Оля, – сказал мне как-то утром Влад, когда мы завтракали в столовой.

– Хорошо. Нужно что-то приготовить? – откликнулась я, поднимая взгляд на мужа.

– Нет. Обо всём позаботится обслуга, я распорядился.

Он небрежно отбросил салфетку, поднялся и просто вышел, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Компания Ольги сейчас казалась мне более чем желанной. Возможно, подруга готова была рассказать хоть что-то новое, что способно было пролить свет на ситуацию, в которой я оказалась.

Время до ужина пролетело незаметно. Я взялась за то, чтобы испечь торт, и тем, кто организовывал этот ужин, пришлось потесниться на кухне.

Не знала сама, почему мне вдруг стало настолько важно приложить руку хоть к какому-либо из блюд, приготовленных к столу, но имелось желание сделать хоть что-то, и с ним я не собиралась бороться.

– Лина! Привет! – воскликнула Ольга, входя в столовую и скидывая верхнюю одежду, которую тут же подхватил кто-то из прислуги. – Выглядишь отлично, даже немного загорела, – вынесла она свой вердикт.

– Спасибо, – откликнулась я. – Хорошо, что ты приехала.

Эти слова я произнесла понизив голос. Совсем не хотелось, чтобы Влад понял, насколько я нуждалась в компании Ольги, и ограничил наши встречи.

– Я тоже так думаю, – улыбнулась мне подруга и мы направились к столу.

Во время ужина речь шла в основном о каких-то малопонятных мне делах. И главную партию в разговорах играл именно Титов. Они с Кириллом обсуждали то, в чём я не разбиралась от слова «совсем». Ольга тоже в основном молчала, лишь изредка обмениваясь со мной ничего не значащими репликами. А когда с горячим было покончено, поднялась из-за стола.

– Пойдём прогуляемся по дому, – сказала она, подав мне руку и улыбаясь во все тридцать два. И смотрела она в этот момент исключительно на Влада.

– Идём, – кивнула я, вставая на ноги следом. – Ты ведь не будешь против? – уточнила я у Титова.

– Ничуть, – заверил он после непродолжительной паузы, и я мысленно выдохнула. Чувствовала, что Оля хочет сказать мне что-то важное, и желала сейчас лишь одного – чтобы наш разговор состоялся.

– Мда-а-а, – протянула подруга, когда мы вошли в бильярдную и Ольга заперла за нами двери. – Даже я почувствовала себя сейчас в клетке.

Она прошагала к окну и повернулась ко мне.

– Ты как?

– Нормально, – кивнула, совсем не чувствуя себя так, как обозначила. – Вы просто так приехали? Или повод есть?

Ольга замялась. Сложила руки на груди, как будто хотела закрыться от произнесённых вопросов, нахмурилась.

– Есть повод. Мне покоя всё это не даёт. Скажи, ничего нового нет? – склонила она голову набок.

– Что ты имеешь ввиду? – уточнила я.

– Ну может какие-то новые обстоятельства появились?

– Да нет. Вроде никаких.

Я потёрла виски и стала прохаживаться по бильярдной.

– У меня тоже никаких, – вздохнула Оля. – И Кир молчит об этом всём как рыба об лёд. – Она вздохнула и прищурилась. – Слушай… ещё раз сможем прокрутить момент, когда… ну…

– Когда Сева погиб? – озвучила я то, о чём не решалась спросить Ольга.

– Ну, да. Просто проговори всё, окей? Может, ты что-то упускаешь.

Мне было сложно возвращаться к тому моменту. Я будто блокировала любые воспоминания о дне, который перевернул мою жизнь кверху тормашками. Но сейчас я должна была окунуться в те события снова. Для того, чтобы хоть что-то прояснить… если всё же это было возможно.

– Ну, мы приехали к вам. Поужинали. Потом пошли купаться.

– Да, помню. Дальше, – велела Ольга.

– Потом… потом Сева заплыл слишком далеко, – всхлипнула я. – И исчез.

Оля поджала губы, но снова сказала:

– Дальше.

– А дальше его стали искать.

Я вновь, словно воочию, увидела себя, метавшуюся по берегу туда и обратно. И почувствовала то же, что и тогда – ужасающее ощущение безысходности.