— У нас огромное собрание книг, — пояснил Данила, — Воевода приказал вывозить из крупных библиотек всю ценную литературу. С Ульяновска, Саранска, Пензы. Говорил, что если человеческой цивилизации суждено погибнуть, то археологи будущего найдут в раскопках подтверждение нашей разумности. Многие осуждали Василия Ивановича, но он настоял.

— Ваш воевода мудрый человек, — одобрила Гаевская, — Без знакомства с мировой литературой, хотя бы с маленькой её толикой, произойдёт повальная деградация общества. Достаточно на Ижевск взглянуть. Заперлись в корпусах заводов, сохранили все наработки, всю техническую документацию, но моральный облик потеряли. Да, живут богато, производят и продают оружие, пользующееся огромным спросом, только поговорить с ними не о чём, кроме их железа и прибыли.

— Бывали в Ижевске? — удивился охотник, — Мне не доводилось.

— Нет. Консультировала коллег из «Центра семьи и детства», когда их посольство приезжало в Москву на переговоры. У них, как и везде, большие проблемы с рождаемостью. Никто не ожидал, что от антивирусных вакцин будут такие последствия.

Внезапно поблизости раздалось тявканье, прерываемое низким воем. Паломники как один напряглись и растерянно уставились на Данилу.

— Так, — сказал проводник, — Отдышались? Усталость энергетиком сняли? Теперь можете плотно перекусить и часок вздремнуть. Если есть необходимость, продуктов не жалейте. Запас пополним в Погореловке и уже после начнём экономить. Так что давай, Док, руководи, а я схожу поздороваюсь с гостями.

— Это не опасно? — выразила общую тревогу Дана.

— Помочь? — предложил Крайнов.

Данила отмахнулся, всем видом демонстрируя уверенность в том, что ничего страшного не произойдёт.

— Это обычные волки. Скорее всего, мать первый раз вывела щенков на охоту. Учит месту в стае и правилам загона добычи. Я обнаружу своё присутствие и обозначу границу контролируемой мной территории. Волки животные умные. С вооружённым человеком тягаться не будут. Тем более сейчас, когда с ними щенки. Их они поспешат увести даже от безоружного.

Глава 9

Восьмичасовой послеобеденный переход закончился на околице Погореловки. Ничего ужасного бывшее пепелище не представляло. Всё давно поросло бурьяном, из зелени которого тут и там топорщились к небу кирпичные остовы стен, да футуристического вида печные трубы. Рассказывали, что до пандемии деревню частично газифицировали, но люди не спешили расставаться с привычками предков и многие продолжали готовить еду в печи. Так выходило и дешевле, и вкуснее.

Пострадавшие деревья пустили от корня новые побеги и за три десятилетия превратили Погореловку в огромный, неухоженный сад. Хотя плодовые постепенно дичали и вырождались, но яблоки, груши и алычу местные в прошлом году привозили на ярмарку в хозяйство Лешего. Значит жизнь, в какой-то мере продолжалась и здесь.

— Много народа тут обитает? — поинтересовался Крайнов, до этого замыкавший отряд.

— Три семьи и Бензина, — с лёгкой усмешкой ответил Данила.

— Кто? — удивился полковник, непроизвольным жестом поправляя на плече автомат.

Ему, как и двум подчинённым выдали на время похода АК-47. А что нужно было дать бывшим воякам? Правильно. То оружие, к которому они привычны. Древние и надёжные как швейцарские часы воеводы. Машинки ещё лет двести прослужат, только не забывай чистить и смазывать. Деревянным прикладом можно и грести как веслом, и морду кровососу разбить при случае. Старые штык-ножи, найденные в консервации на складах, имели длинное и широкое лезвие, превращая автоматы в пики, годные для ближнего боя. Местные умельцы тюнинговали автоматы планками пикатини, благодаря чему они обзавелись коллиматорными прицелами и тактическими фонарями. При боевом столкновении самое то.

Остальным выдали шестизарядные «мурки». Отличное оружие для дилетанта.

— Ты где в расчёте должен находиться? — с налётом суровости спросил охотник.

— Это же крайняя точка маршрута, — непонимающе насупился Крайнов, — Неужели тут тоже опасно?

— Сейчас везде опасно, — кратко обрисовал ситуацию Данила, — Не нарушай порядок движения. А ещё офицер.

Пристыдить начальника паломников не удалось. Любопытство пересилило чувство долга.

— Ладно, — замедляя шаг, расщедрился проводник, — Когда я был мальцом, то бегали с пацанами в Погореловку поглазеть на бабу Зину. Она тогда уже на старуху смахивала и выглядела как сущая Баба Яга из сказок. У нас шептались, что ей действительно больше ста лет и она ведьма. Мы по малолетству во всё верили и ходили к ней проверить свою смелость. Нет, ей-Богу смешно вспоминать, что мы чудили. Следили за ней, пытались в лесу подкараулить, у озера напугать. А самым шиком было: пробраться в дом и стащить какой-нибудь оберег или амулет. А ухват или лопатка от печи считались самым шиком. Потом поумнели и подружились. Знаете, какие вкусные она пирожки печёт? У-у-у, пальчики оближешь!

— А Бензина почему? — не унимался Крайнов, да и остальные с интересом прислушивались.

— Был у нас в кодле Санька-картавый. Всегда пытался говорить быстро, отчего слова путались и речь невнятной становилась. У него, вместо: «баба Зина», постоянно Бензина выходило. Так прозвище и приклеилось.

Полковник удовлетворив интерес, начал отставать, собираясь прикрывать хвост колонны. Зато засвербело у профессора.

— А она действительно ведьма?

— Проф, — начал закипать Данила, — Что тебе везде чернокнижники мерещатся?! У вас в Москве они остались! Некого здесь боятся. Успокойся.

Однако на Яковлева подобные заверения не оказали никакого успокоительного воздействия. Он принялся боязливо озираться по сторонам, о чём-то шептаться с Гаевской, дистанцируясь от замыкающих колонну экстремалов.

Вот кому всё было одинаково ровно! Полное равнодушие в глазах и язвительные ухмылки на губах. Ребята собирались испытать судьбу в горах Тибета и равнинные страшилки их не волновали.

Три дома образовывали край бывшей Васильевки. Пятистенок бабы Зины отстоял метров на пятьдесят и располагался почти на самой лесной опушке.

Поговаривали, будто не чудо спасло выселки, а заговор старухи и вовремя развешанные перед линией огня обереги. Так или нет, но пламя, слизнувшее всю деревню подчистую, пощадило часть. Высказывалась и другая версия. Якобы леший, дух леса, опасаясь, что пожар перекинется на его владение, остановил пожар. Иначе бы выгорела вся роща, что нанесло бы непоправимый вред населявшему её зверью и небольшому озерцу в центре, где по ночам хозяин леса пировал с водяным, любуясь танцем наяд и русалок.

Данила рассудил, что такие нюансы бывшей трагедии городским знать ни к чему. Они и так пострадали от чернокнижников. У профессора до сих пор нервный тик от одного только упоминания мажьих имён. Пусть останется в неведении и расслабится напоследок.

Баба Зина сидела на пороге сеней, пытливо разглядывая приближающихся путников, словно Баба Яга на картинке Маколкина, репродукция которой висела в колхозной библиотеке в отделе детской литературы. Хотя нет. Сидела-то она так, но выглядела иначе. Да и толстого, с наглой мордой, кота не было. И сама избушка