Итак, одну ночь в ее номере он выдержит, но дальше…

— Завтра утром мы отправимся обратно в Пизу, — произнес он, кладя сумку с туалетными принадлежностями в багаж и готовясь к взрыву, что непременно должен был последовать.

— Ни за что на свете! — отрезала Франческа, моментально подбираясь, точно для драки.

— Для вас здесь слишком опасно. В Пизе вы будете в безопасности — если бы я только мог, увез бы вас немедленно. Но самое раннее, когда я могу вас доставить домой, — утром. Коммерческие рейсы также не вылетают раньше. Завтра отправимся.

— Я не оставлю проект, нет.

— Но вы и не должны его оставлять, — принялся убеждать Филипп, решив, что ноги девушки больше не будет на этой земле. — У вас есть соглашение о продаже и согласие представителя сферы здравоохранения. Я доставлю губернатору наличные, а все остальное решит Даниель — он ведь будет заниматься строительством.

— Я пойду на вечеринку губернатора, — упрямо возразила Франческа. — Иначе он сочтет мое отсутствие оскорблением и отзовет свое соглашение, а тогда мы ни за что не построим больницу.

Филипп громко выругался. Черт, она права. Однако до вечеринки осталось целых четыре дня — достаточно времени, чтобы придумать эффективную стратегию защиты, рассчитанную на любой план злоумышленников.

— Я доставлю вас на вечеринку самолетом, — сказал он, кивнув. — Но завтра с утра мы улетаем. Если откажетесь, станете живой мишенью для бандитов. Я заберу вас домой, там вы будете в безопасности — даже не спорьте. Передавать деньги губернатору вы тоже не будете. И не вздумайте капризничать.

С силой застегнув сумку, Филипп приготовился к взрыву. Он знал, что ведет себя чересчур резко, но сейчас ему было все равно. Ничто не могло сравниться с холодным ужасом, испытанным им в аэропорту, когда он узнал машину преследователей. Однако Франческа и не подумала возражать. На личике ее застыло задумчивое выражение, а затем она улыбнулась и сказала:

— Означает ли это, что мы пропустим по бокальчику сейчас?

— Я голодна.

Прошел уже час — целый час, в течение которого Филиппу с трудом удавалось игнорировать присутствие Франчески. Забившись в угол с ноутбуком, он работал. Девушка же, удобно устроившись на широкой кровати, внимательно изучала своего соседа по комнате. Она знала, что он не может ни на миг перестать думать о ней, точно так же, как и она не могла расслабиться в его присутствии. Вот только он делал вид, будто ничего такого не происходит. Решил повиноваться глупому правилу, согласно которому никаких отношений с клиентами быть не может, и делает все возможное, чтобы удержать ее за рамками, которые сам же и создал. Что ж, она приложит все усилия, чтобы из этих рамок вырваться.

— Я голодна, — повторила Франческа.

Филипп даже глаз не поднял от компьютера.

— Вы всегда голодны. Вызовите горничную.

— Я вчера ее вызывала. Сейчас только семь часов, если я проведу еще один вечер заточенной в номере, то заработаю приступ клаустрофобии. Я собираюсь поесть. Вы со мной?

Глаза Филиппа угрожающе сузились.

— Я же согласилась утром лететь домой, — сладким голоском пропела Франческа. — И понимаю, почему мне нужна ваша охрана. Но сидеть взаперти я не намерена. Не хотите есть со мной, позовите одного из мужчин, что стоят вокруг отеля, чтобы ко мне присоединились.

Она знала, что Филипп никогда не пойдет на это — как и то, что пытаться втянуть его в беседу, находясь в номере, все равно что пытаться выжать воду из камня. Вот без компьютера, за которым можно спрятаться, у него не будет выбора. Ответом ей был яростный взгляд — Франческа же, однако, сохраняла хладнокровие. Наконец Филипп сказал:

— Поедим и вернемся. Никакой выпивки и танцев. Все понятно?

— Напишите на листочке, а то я забуду. Могу подписать, если хотите.

— Не вынуждайте меня на отчаянные поступки, — прорычал он.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Франческа поднялась. — Приму душ и приглажу перышки. Вы не против, мой повелитель?

Она упорхнула в ванную — за стеной раздался шум воды, и Филипп приказал себе: «Не смей представлять ее обнаженной!»

В этот момент ему пришло письмо по электронной почте. На какое-то время Филипп отвлекся от своих игривых мыслей. Но вскоре дверь ванной отворилась. Он машинально поднял взгляд — и застыл на месте. Боже, Франческа стояла в дверях в одном полотенце.

— Не обращайте на меня внимания, — с наигранной скромностью произнесла она, проходя мимо и оставляя за собой шлейф фруктового аромата. — Я сейчас переоденусь.

Через некоторое время она появилась из гардеробной, и Филиппу пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы не нарушить данное ранее себе обещание. Франческа была в красном платье, выполненном в китайском стиле. Оно было весьма целомудренным и не открывало ничего лишнего… но так плотно ее обтягивало, точно вторая кожа. Еще она накрасилась — не слишком сильно, но достаточно, чтобы сделать и без того прекрасные карие глаза более соблазнительными, а губки — пухлыми. Высушенные феном волосы напоминали шелк, на ногах были черные сандалии с множеством ремешков.

— Вы не хотите принять душ, прежде чем мы пойдем? — спросила она, окидывая Филиппа таким взглядом, что у него кровь застучала между ног.

Он с грохотом закрыл крышку ноутбука.

— Давайте же покончим с этим.

Франческа покачивала бокал с белым вином, глядя, как Филипп изучает меню. Он не поднимал на нее глаз — лишь один раз яростно посмотрел, когда она заказала вино. Она же в ответ лишь пожала плечами. Они сидели в открытом ресторане, расположенном на террасе вокруг огромного бассейна, освещенного мягким светом.

Подождав, пока официант примет заказ, Франческа спросила:

— Куда вы отправитесь, когда закончите работу со мной?

— Назад, на Средний Восток.

— И даже домой на пару дней не заглянете?

— А почему вы интересуетесь?

— Просто разговариваю. Знаю, вас это раздражает, но ведь кто-то из нас должен начинать диалог.

Филипп наконец поднял на нее глаза. Франческа склонила голову и мягко произнесла:

— Прошу вас, Филипп, неужели мы не можем пообщаться, как нормальные люди?

Он вздохнул. Куда легче игнорировать сигналы собственного тела, не слушая ее голоса, что ласкал слух, и не глядя в ее глаза — казалось, они его гипнотизировали. Между тем ее вопрос вполне разумный — это он ведет себя как ребенок. Разве Франческа виновата в том, что с каждым взглядом на нее его желание прикоснуться к ней возрастает, пробуждая презрение и ненависть к себе?

— Вы живете в Испании? — задала очередной вопрос девушка.

— Нет.

— А где же тогда?